Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Среди человеческих пороков есть ужасные, есть совсем подлые, наверное, можно отыскать и простительные. Самовлюбленность (ее еще называют ныне почти забытым словом чванство) – порок чрезвычайно глупый. Я бы даже сказал: глупый до чрезвычайности.

Самовлюбленный человек – это тот, кто в любой ситуации всем своим видом показывает, что он – подарок.

Забавно, что самовлюбленный человек не понимает очевидного: он демонстрирует другим, что они – не подарки или, в лучшем случае – подарки хуже, чем он. Разве не глупое поведение?

Казалось бы: в принципе, демонстрация любви, а уж тем более к себе самому – занятие не умное. И, тем не менее, самовлюбленный предается ему с восторгом. Почему?

Самовлюбленный человек – всегда! – закомплексованный, неуверенный в себе.

Он не уверен, что чужая любовь его заметит, и как бы кричит ей: «Вот как надо меня любить, смотри!»

Нелепо? Да, безусловно. Но объяснимо.

Самовлюбленность не всегда есть следствие удач.

Конечно, всем нам известны случаи, когда самовлюбленность – это своего рода «неуд», выставленный за то, что человек не смог пройти проверку медными трубами: не выдержал испытание славой и успехом. А случается и наоборот – «неуд» за то, что человек устал искать любовь мира к себе и решил заменить ее собственной любовью.

И то и другое – нелепо. Поэтому чванливые люди выглядят настолько несуразно, что очень хорошо видны. Причем, сразу.

Самовлюбленный – это пародия на самого себя.

Напомню, что любая пародия – это гипертрофированный, преувеличенный взгляд. Вот и самовлюбленный человек не всегда врет про свои достоинства, но всегда их преувеличивает.

Поэтому никаких специальных ухищрений, чтобы разглядеть самовлюбленного человека, не требуется. Проблема в другом: не стать самовлюбленным самому.

Здесь есть много помощников. И самоирония. И понимание того, что любой успех (как и неуспех) – дело временное. И мудрые люди из ближнего круга, которые не дадут вам зарваться.

Самое главное понимать: это смешное и глупое качество в мире человеческих взаимоотношений существует. И следить за тем, чтобы оно никогда не относилось к вам.

Никакого самосозерцания для того, чтобы понять, что вы впали в самолюбование не нужно. Все видно сразу. Тут нужна только честность в отношении самого себя.

А вообще самосозерцание – дело полезное и, безусловно, интересное для обсуждения.

Чем и займемся.

<p>САМОСОЗЕРЦАНИЕ</p>

Заметим, что в самом слове «самосозерцание» заложена тавтология.

Созерцание – от слова «зерцало» – зеркало. Созерцая, мы смотрим вглубь себя. Даже если человек созерцает пейзаж, он все равно, по сути, смотрит в глубину своей души.

А тут еще и не просто созерцание, а само... Будем считать, что самосозерцание – это как бы дважды взгляд в самого себя.

Считать, впрочем, можно что угодно: все равно почти любой из нас убежден, что слово это не имеет к нему никакого отношения. Есть в этом «самосозерцании» нечто «буддистско-отшельническое». Откуда у нас, вечно занятых жителей XXI века, время и желание заниматься самосозерцанием?

Подумаем: от чего мы, в сущности, отрекаемся, отказываясь от самосозерцания?

Самосозерцание – это изучение собственной души.

Для дальнейшего разговора мы можем (условно, разумеется) договориться: в зеркале мы изучаем собственное тело, а в зерцале – душу.

Теперь представим себе человека, который НИКОГДА в жизни не смотрелся в зеркало.

Во-первых, он будет выглядеть ужасно неопрятно.

Во-вторых, он не будет знать самого себя. По сути, потеряет лицо, точнее – не найдет его. Собственное лицо будет ему совершенно неведомо.

Неслучайно, например, Робинзон Крузо, попав на необитаемый остров, нашел какой-то осколок и повесил его в хижине. У человека есть огромная природная потребность смотреть на свое лицо и тело, изучать себя.

Почему же нам кажется, что зерцало можно легко выкинуть из жизни? Почему нам представляется, что рассматривать собственную душу менее важно, нежели – собственное тело? Почему нас не пугает, что душа наша будет выглядеть неопрятно? Почему нас не страшит, что мы потеряем ее, даже не отыскав, что мы так и умрем, не познакомившись с собственной бессмертной душой?

На самом деле, этому есть одно, очень простое объяснение.

Тело видно, а душу – нет. Поэтому разглядывать тело куда проще.

Но, с другой стороны: если на теле появятся какие-то царапины, волдыри или раны, их могут заметить посторонние наблюдатели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)
Семиотика, Поэтика (Избранные работы)

В сборник избранных работ известного французского литературоведа и семиолога Р.Барта вошли статьи и эссе, отражающие разные периоды его научной деятельности. Исследования Р.Барта - главы французской "новой критики", разрабатывавшего наряду с Кл.Леви-Строссом, Ж.Лаканом, М.Фуко и др. структуралистскую методологию в гуманитарных науках, посвящены проблемам семиотики культуры и литературы. Среди культурологических работ Р.Барта читатель найдет впервые публикуемые в русском переводе "Мифологии", "Смерть автора", "Удовольствие от текста", "Война языков", "О Расине" и др.  Книга предназначена для семиологов, литературоведов, лингвистов, философов, историков, искусствоведов, а также всех интересующихся проблемами теории культуры.

Ролан Барт

Культурология / Литературоведение / Философия / Образование и наука