МОБ

Все месиво битвы сместилось ближе к центру, и отдалилось от нас шагов на двадцать. Я переводил взгляд то на своих красноглазых мужиков, то на типа, уже подключившего ноги и таз, в своем предбоевом танце, который сейчас больше напоминал наши предбрачные судороги, а я, как ломающаяся девка смотрел на это действо и понимал, что заманить меня этим спектаклем у него не выйдет.

– Завис что ли!? – разочарованно взвыл танцор.

Я с удивлением отметил, что понимаю его. Странно, что ни разу до этого мы не пытались с ними поговорить, и выяснить, что им собственно надо! Отвечать не стал, просто вытащил из нагрудного кармана свой медяк на удачу и кинул к его ногам.

Мужчина, а скорее парень, выглядел не ахти. Разодранные штаны, грязная старая рубаха, на которой, к слову, красовалась явно новая вышивка с алыми цветами. Он уже успокоился, видимо, осознав, что грызть его я пока не собираюсь и сейчас пялился в землю, ища глазами мой медяк. Что-то в нем казалось мне не нормальным… что-то не хотело вписываться в картину отчаявшегося оборванца в разгар сражения.

И я понял – что. Он был чист. По его дубине и одежде было не трудно понять, что пару десятков наших он точно уложил, но лицо и открытые руки были как после бани, и чуть не светились белизной. М…магия?

– Эй! Ты завис что ли? Че деньгами разбрасываешься? – уже спокойнее сказал парень, и, сощурив глаза, двинулся ко мне.

– Тебе нужнее, купишь новые брюки, – попытался я сказать, как можно увереннее.

– Ты меня понимаешь?..

– Д..

Не успел я порадоваться возможному урегулированию уже поднадоевшего конфликта, как почувствовал медленный прилив ярости. Парень приближался, и отчего-то меня это дико злило. Я не хотел сражаться, я хотел поговорить, но когда между нами оставалось шагов пять когти со скрежетом вцепились в секиру.

Очухался я в куче довольных мужиков, упираясь носом в каменный мизинец правителя. Судя по тому, что каша потных тел не спешит надирать зад гостям, – бой окончен. Я с облегчением выдохнул и внезапно на меня накатила такая волна счастья и умиротворения, что я был готов влизаться в ногу величественной статуи и остаться в таком положении на всю жизнь!

– Что за…

Я рывком вскочил, попутно скинув с себя пару тройку тел и шарахнулся в сторону. Первый раз меня посетил подобный приступ «уважения». Я всегда преклонялся проходя, благодарил и вспоминал его по сто раз на дню добрым словом, но никогда не желал «слиться с ним воедино». Это что… благословение за убийство? Правда я смутно помню, что произошло после моего яростного припадка. Я хотел поговорить, и походу кинулся в драку сам того не поняв. Дерьмо!

Ыркан возвышался над всем этим счастливым зеленым месивом гордо задрав риолитовую голову. Я уже почувствовал стекающую на подбородок слюну восхищения, как брови начали хмуриться сами собой… Я смотрел на правителя, и на наш народ под ним. Вообще, нет ничего удивительного что нами правит кто-то более величественный, белокожий, остроухий и узкоглазый?.. Он явно больше похож на того человеческого парня, чем на меня.

От зудящего в черепе мыслительного процесса рот открылся еще сильнее. На секунду я задумался, почему он в моих глазах прекрасен настолько, что я готов сменить предпочтения и отдать всех примеченных самок кому-нибудь другому. По всем нашим канонам, он еще страшнее моей матери, но подобное моему восхищение вызывает у каждого…

Мантия Ыркана водной гладью обволакивала центральную площадь на шагов пятьдесят, и всегда казалась мягкой, несмотря на каменное происхождение. Я откуда-то прекрасно знал цвета каждой полоски на его рясе, хотя никогда не видел изображения правителя «в цвете». Явно золотая в реальности трость, расходящаяся рогами ясла у верхушки, у статуи была все же – каменной…

Солнце поднималось из-за кромки леса, и центральный круг медленно наполнялся светом, женщины проснулись и начали подтягиваться в кормильню. И как ни их, ни меня в детстве не будил дикий рев, которым всегда сопровождались наши бои?..

Пришло время завтрака, а я так и стоял, разглядывая трость Ыркана, в надежде, что она сейчас все же заблестит золотом.

– Что, хорош?! – прервал мои затянувшиеся размышления устроившийся рядом Арта.

– Что-то слишком хорош… – промямлил я.

Я скрепя зубами и слегка содрогаясь смог оторвать взгляд от белоснежного изваяния, чтобы взглянуть на друга. Он уже будто забыл о моем присутствии, и как под душманом стоял, уставившись на Ыркана. Нездорово поблескивающие глаза горели странным вожделением и мышцы лица начали медленно слабеть, отпуская челюсть в свободное падение.

– Арта… Ты как себя чувствуешь?

Друг не ответил, а я сообразил, что буквально минуту назад, точно также стоял, трясясь в блаженном экстазе от одного вида правителя. И узрел, что стороны это выглядит крайне мерзко!

Площадь быстро заполнялась народом, и я наблюдал, как оживленная беседа внезапно прерывается силой поклонения великому. Мне стало так жутко, что я боялся взглядом задеть хоть божественный мизинец или локон.