Моби Дик

Then the wild and distant seas where he rolled his island bulk; the undeliverable, nameless perils of the whale; these, with all the attending marvels of a thousand Patagonian sights and sounds, helped to sway me to my wish.	А кроме того, бурные дальние моря, по которым плывет, колыхаясь, его подобная острову туша, смертельная, непостижимая опасность, таящаяся в его облике, в сочетании со всеми неисчислимыми красотами патагонских берегов, их живописными ландшафтами и многозвучными голосами - все это лишь укрепляло меня в моем стремлении.
With other men, perhaps, such things would not have been inducements; but as for me, I am tormented with an everlasting itch for things remote.	Быть может, другим такие вещи не кажутся столь заманчивыми, но меня вечно томит жажда познать отдаленное.
I love to sail forbidden seas, and land on barbarous coasts.	Я люблю плавать по заповедным водам и высаживаться на диких берегах.
Not ignoring what is good, I am quick to perceive a horror, and could still be social with it-would they let me-since it is but well to be on friendly terms with all the inmates of the place one lodges in.	Не оставаясь глухим к добру, я тонко чувствую зло и могу в то же время вполне ужиться с ним - если только мне дозволено будет, - поскольку надо ведь жить в дружбе со всеми теми, с кем приходится делить кров.
By reason of these things, then, the whaling voyage was welcome; the great flood-gates of the wonder-world swung open, and in the wild conceits that swayed me to my purpose, two and two there floated into my inmost soul, endless processions of the whale, and, mid most of them all, one grand hooded phantom, like a snow hill in the air.	И вот в силу всех этих причин я с радостью готов был предпринять путешествие на китобойном судне; великие шлюзы, ведущие в мир чудес, раскрылись настежь, и в толпе причудливых образов, сманивших меня к моей цели, двойными рядами потянулись в глубине души моей бесконечные процессии китов, и среди них - один величественный крутоверхий призрак, вздымающийся ввысь, словно снеговая вершина.
CHAPTER 2. The Carpet-Bag.	Глава II. КОВРОВЫЙ САКВОЯЖ
I stuffed a shirt or two into my old carpet-bag, tucked it under my arm, and started for Cape Horn and the Pacific.	Я запихнул пару рубашек в свой старый ковровый саквояж, подхватил его под мышку и отправился в путь к мысу Горн, в просторы Тихого океана.
Quitting the good city of old Manhatto, I duly arrived in New Bedford.	Покинув славный старый город Манхэттен, я во благовремении прибыл в Нью-Бедфорд.
It was a Saturday night in December.	Дело было в декабре, поздним субботним вечером.
Much was I disappointed upon learning that the little packet for Nantucket had already sailed, and that no way of reaching that place would offer, till the following Monday.	Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что маленький пакетбот до Нантакета уже ушел и теперь до понедельника туда ни на чем нельзя будет добраться.
As most young candidates for the pains and penalties of whaling stop at this same New Bedford, thence to embark on their voyage, it may as well be related that I, for one, had no idea of so doing.	Поскольку большинство молодых искателей тягот и невзгод китобойного промысла останавливаются в этом самом Нью-Бедфорде, дабы оттуда отбыть в плавание, мне, разумеется, и в голову не приходило следовать их примеру.