Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири

Рост денежных доходов позволил многим колхозам перейти на систему авансирования труда. С 1957 г. наиболее высокодоходные сельхозартели стали использовать гарантированную денежную оплату без трудодня с ежемесячным авансированием. Стоимость трудодня в Сибири в 1953–1958 гг. повысилась почти в 5 раз[350]. Селяне стали лучше питаться, одеваться, проводить свободное время. Их труд переставал быть принудительным. Согласно постановлению правительства от 23 июня 1954 г.[351] определение обязательного минимума трудодней для взрослых и пригодных к работе членов сельхозартели становилось прерогативой общего собрания колхозников. Трудоспособные колхозники, не выработавшие его без уважительных причин, уже не несли судебной ответственности, а наказывались путем повышения на 50 % налога, взимаемого с их личных хозяйств. Уровень налогообложения ЛПХ при этом существенно снизился.

Однако если в плане социального развития села рассмотренные выше меры можно считать вполне результативными, то производственный эффект от них оказался слабым. Значительная часть колхозников не желала работать в артельном хозяйстве с требуемой отдачей. Так, в 1953 г. в Омской области доля трудоспособных колхозников, не выработавших минимума трудодней, от общего числа способных к труду работников колхозов составила 8,4 %, в 1954 г. – 12, в 1955 г. – 14,5, в 1956 г. – 10,3 % (в 1950 г. – 9,2, в 1951 г. – 10,1, в 1952 г. – 9,8 %)[352]. Больше внимания они уделяли своим личным подсобным хозяйствам, экономический потенциал которых возрос. В Алтайском крае в 1953–1957 гг. численность КРС в подворьях колхозников увеличилась на 47 %, свиней – в 7,7 раза, овец и коз – в 2,5 раза, тогда как в колхозах – соответственно на 0,1, 21,8 и 4,7 %. В 1953–1958 гг. в колхозах и совхозах Западной Сибири производство мяса выросло на 35 %, в ЛПХ – на 57 %, в Восточной – на 19 и 24 %. В Сибири в этот период личные хозяйства граждан производили 54 % всего мяса и молока, а также 76 % картофеля и 56 % овощей[353]. Удельный вес натуральных и денежных поступлений от ЛПХ в бюджет колхозной семьи в Западной Сибири составлял в среднем 35 %, в Восточной Сибири – 44 %[354].

Не привели к ожидаемому результату и попытки правительства укрепить кадровую базу машинно-тракторных станций. Сформированный осенью 1953 – весной 1954 г. кадровый контингент МТС оказался неустойчивым, специалисты и рядовые работники стремились уехать из сельских населенных пунктов. Важной причиной их утечки являлись дискомфортные условия труда и проживания. Программа строительства в МТС объектов хозяйственного и социального назначения осуществлялась крайне медленно.

Верховная власть понимала, что ставка только на интенсивные факторы роста сельхозпроизводства не гарантирует немедленного решения обострившейся продовольственной проблемы. Поэтому уже во время работы сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС новый глава партии Н. С. Хрущев поставил вопрос о вводе в сельхозоборот дополнительных земельных массивов путем распашки плодородной целины и залежи на востоке страны. Эти планы были впервые им изложены 9 сентября 1953 г. на встрече с делегацией Казахской ССР во главе с первым секретарем ЦК Компартии республики Ж. Ш. Шаяхметовым. Однако он усомнился в целесообразности осуществления этой меры, указав на то, что распашка залежных и целинных земель в Казахстане приведет к нарушению интересов коренного населения, так как лишит его выпасов скота.

Сомнения в необходимости масштабного вовлечения в сельхозоборот неиспользуемых под пашню земельных массивов восточных районов СССР высказали руководители Куйбышевской, Саратовской, Чкаловской и Сталинградской парторганизаций. Против данной идеи выступил В. М. Молотов и другие руководители, впоследствии вошедшие в «антипартийную группу». По их мнению, расходы на освоение залежи и целины не окупятся[355]. Зато эта идея была поддержана руководителями Алтайского края, Омской и Новосибирской областей. О возможности использования земельных богатств Западной Сибири для решения зерновой проблемы говорилось в записках за подписями первых секретарей парторганизаций этих регионов (Н. И. Беляев, И. К. Лебедев и И. Д. Яковлев), которые были направлены Н. С. Хрущеву в ноябре 1953 г.