Мобильный свидетель

Прикрыв немного свои тылы, она продолжила осмотр дома, применив правило прохождения лабиринта — правило правой руки. Прихожая вливалась в небольшой холл. Справа — совмещенные столовая и кухня, обставленные в английском духе: во всю стену полки и красующиеся на них тарелки с позолоченными ободками, как будто это кухарка выставила свои сияющие медали на всеобщее обозрение. Эшли на ходу тронула рукой чайник на плите — холодный. В раковине грязная тарелка с засохшим кетчупом. «Как у меня на губе», — вспомнила американка. Значит, ел и пил тут один человек, и времени прошло достаточно. Все так же придерживаясь правой стороны и чутко вслушиваясь, Эшли открыла дверь в гостевую комнату. Она определила ее назначение по «расширенным» функциям. Эта просторная комната походила на гостиничный номер люкс — с диваном, креслами и журнальным столиком, со спальной кроватью и шкафом, рабочим столом и телевизором. Она глянула в окно. На ее взгляд, гравийная дорожка, несущая функции пограничной полосы, осталась в прежнем виде. Эшли бросила взгляд на тумбочку. Пыль с нее не стирали два или три дня, а вот какой-то предмет прямоугольной формы с тумбочки убрали совсем недавно. Можно сказать — только что: на прямоугольнике ни пылинки. Впрочем, пыль тут не падает сверху, как снег. Вполне возможно, какую-то вещицу забрали сегодня утром.

Но что-то еще удерживало Эшли в этой комнате. Что? Может, привлекло ее внимание открытое окно? Не в него ли полетела на увядающий грустный газон неизвестная вещица? Эшли была близка к разгадке. Еще немного, и она дастся ей в руки… Но нет, нет времени ждать у моря погоды.

Ждать у моря погоды… В открытое окно как будто ворвался бриз, повеяло канангой с Коморских островов…

Эшли тряхнула головой, прогоняя наваждение.

Она покинула гостевую комнату, еще раз убедившись, что причина ее беспокойства лежит в открытом окне. Она вспомнила, что в столовой окно тоже было открыто. Кто-то перед уходом из дома решил проветрить помещения? Зачем? В доме стоял дурной запах?

Эшли добралась до камина. Топка чистая, в ней уложены березовые поленья, и при сдвинутом в сторону экране смотрится это красиво. Но и здесь Эшли заметила странность: хотя в топке давно ничего не сжигали, дымоход был открыт: об этом говорила заслонка вытяжной трубы. Американка даже различила легкое подвывание в трубе. Не выпуская пистолета, она взяла с каминной полки фотографию в тяжелой рамке под зеленый мрамор. На ней был изображен мужчина — лет сорока, в темном костюме, темно-синей рубашке с расстегнутым воротом. Он здорово походил на американского актера Джеймса Вудса, создавшего, в частности, неподражаемый портрет убийцы в драме «Убийства: дневник убийств» и образ охотника на вампиров в «Вампирах»… Что-то грустное крылось в его облике. Эшли не могла по одной только фотографии судить о человеке. И все же — как поступил бы психолог? Конечно, он не стал бы молчать перед клиентом, выложившим перед ним снимок, — его дело выжимать из клиента деньги. Итак, что она могла сказать об этом человеке? Ну, во-первых, он одинок. Об этом говорила скудная композиция снимка: один человек, одно парусиновое кресло, один фонарный столб, попавший в кадр, плюс еще какие-то единичные вещи. Все это навевало мысли о грустном настроении. Недаром Эшли на одном чутье подметила это его состояние печали. Что еще? Этот достойный уважения человек мог подписать снимок: «Когда тебе сорок, хочется перемен в жизни». Выглядит ли он уставшим? Нет, он полон сил, в нем скрыт огромный потенциал. Неплохо, похвалила себя новоявленная специалистка по психологии, карман которой пополнился виртуальными баксами. Без куска хлеба с маслом точно не останется.

Эшли машинально перевернула рамку в надежде найти под уплотнительной картонкой другой снимок. Она сама так делала, когда училась в школе: прятала снимок парня под своим фото. Она повернулась лицом к холлу и положила пистолет на каминную полку. И еще не успела отогнуть крепящие картонку пластинки, как чувство дежавю снова опустилось ей на плечи. Открытое окно. Ее сильно беспокоило открытое окно. Сначала в столовой, потом в гостевой комнате. Но почему дежавю? Что она, чуть раньше столкнулась с подобным фактом? Но где и при каких обстоятельствах?