Мочалкин блюз

– Нет, не знаю, но навел справки по данным кредитной карточки. Я изучаю своего потребителя…

– Петров Кирилл его зовут?

– Могу посмотреть. Да. Петров.

Настроение мое было испорчено.

Глеб почувствовал это, но не мог понять, в чем причина перемены моего настроения.

Вычленить связь между мной и Кириллом сложно. Она не была очевидной. Это меня он хотел позвать в Таиланд. А я не дала ему такой возможности. Я решила взять себя в руки и не портить Глебу вечер. Я напомнила ему о Даше. Тактичные Шериданы не звонили.

Мы снова сели в «порше» и отправились к консульству. Там я пересела в свою машину. Но тут ко мне подошел Глеб.

– Давайте я вас прикрою, вы переоденетесь вот в эти милые, как вы говорите, вещички, а этот уродский костюм отдадите мне обратно.

У меня не было сил начинать дискуссию, и я молча подчинилась.

– Зайдете попрощаться с Шериданами?

Я кивнула.

– Захватите там Дашу и передайте привет от меня.

Я прошла через охрану, поднялась, последние нетрезвые гости прощались с хозяевами. Писателей не было. Я обняла Кораблеву, Джеймс поцеловал меня в щеку, это было приятно.

Глаза Кораблевой горели яростным любопытством, но она не стала шептаться со мной при муже.

Мы с Дашей спустились на стоянку. Глеб стоял, прислонившись к дереву, и смотрел на нас.

Они с Дашей сели в «порше».

– Постойте! – окликнул меня Глеб.

– Да.

– Это миссис Шеридан подарила вам блузку с лобстером?

– Да.

Глеб улыбнулся и, не трогаясь с места, нажал на газ.

– Постойте, – позвала его я.

– Да. – Он отпустил педаль.

– Зачем вы стащили мои туфли?

Он только рассмеялся в ответ и с диким шумом укатил прочь.

Когда я подъехала к дому, то обнаружила на заднем сиденье большой черный пакет, в котором лежало несколько лучших вещей из тех, что мне понравились в магазине. А в кармане брюк, которые я надела по просьбе Глеба, я нашла девятьсот пятьдесят долларов.

Я десять раз набрала его сотовый, но он мне не ответил.

Аня Янушкевич советует:

Черные вещи после стирки следует обязательно обрабатывать мягким антистатиком. Это избавляет от необходимости пользоваться щеткой, а значит, продлевает срок жизни любимой вещи.

Глава 6

Пятница

Тумановых не было дома.

Обычно по утрам я заставала хозяина дома Аркадия Павловича, владельца предприятия, занимающегося расфасовкой и продажей импортного растительного масла и томатной пасты. Чем меньше емкость, тем больше доход, объясняла мне его жена Галина Кузьминична, директор школы.

У этого тихого человека была особенная мужская страсть. Он коллекционировал холодное оружие. Причем коллекционировал серьезно, а не из любви к искусству, как, например, я сама.

Самую лучшую часть коллекции он унаследовал от отца, фронтового полковника, которому удалось вывезти из оккупированной Германии немало ценных экземпляров. Именно поэтому ядро его коллекции составили мечи тевтонских рыцарей. В крестообразной рукояти одного из них хранилась частица святых мощей. К сожалению, неизвестно, чьих именно. Сам меч принадлежал некогда рыцарю по имени Конрад из Тюрингии, который жил в XIII веке. Меч висел на стене, и Аркадий Павлович иногда крестился на него как на распятие.

Был у него и легкий кавалерийский меч, принадлежавший бойцу из армии курфюрста Баварского Альбрехта, датируемый XVI веком. Был еще шестнадцатого же века меч с клеймом «волка» из Пассау. Думаю, Галина Кузьминична понятия не имела, сколько стоят игрушки ее мужа.

А какие красивые у него были кинжалы! Мне больше всего нравился Gnadgott, кинжал милосердия. Немецкой же работы с рукоятью из черного рога, с четырьмя вогнутыми гранями и с гравировкой в виде арабесок. Когда мне позволяли взять его в руки, я испытывала невообразимый подъем настроения и возбуждение, родственное эротическому. Аркадий Павлович всегда смеялся, глядя на выражение моего лица в эти минуты.

Он много рассказывал о холодном оружии. Например, он объяснял мне, что японский меч катана носился с гражданской одеждой и им никогда не делали харакири. Для харакири использовался парный катане меч, который назывался вакидзаси. А воины, носившие доспехи, пользовались мечом, который назывался тати.