Мочалкин блюз

– В понедельник – косметическая клиника, во вторник – маникюр, в среду – солярий, на выходных – светские мероприятия…

– Exactly-exactly, это вы скрупулезно подметили.

– Если честно, я замерзла.

– Выпьем чаю?

– Если вы устали, давайте вызовем мне такси.

– Хотите посмотреть мой номер?

Я зажмурилась и прыгнула с высокой скалы в океан.

– Хочу.

Я ожидала, что он обнимет меня. Но этого не произошло.

Мы поднялись на четвертый этаж.

Глеб заказал чай и коньяк.

Я не знала, как себя вести.

Принесли чай, мы добавили в него коньяку и выпили. С виду Глеб был невозмутим, но беседа не клеилась.

О том, что в наших отношениях произошел качественный сдвиг, я узнала по тому, что внезапно он стал говорить мне «ты».

– Подойди ко мне. – Ноздри его сжимались и расширялись. – Для того, что мы сейчас будем делать, раздеваться полностью не требуется.

Сбылось. Сейчас я узнаю, что такое высший пилотаж. Не зря Кораблева так мечтала затащить его в постель. Теперь мне будет что ей рассказать.

Я не стала заставлять его повторять сказанное в виде просьбы и начала снимать перчатки.

На пятой пуговице я поняла, что ненавижу всех. Все-таки по двадцать четыре на каждой руке. В конце концов мой партнер решил мне помочь, но сделал это деловито, без эмоций, и вот я осталась в стрингах и бриллиантах.

– Забавно до дрожи.

– Дрожь будет.

Мне все казалось, что сейчас он рассмеется. Но он был серьезен, почти холоден.

– Сними рубашку. Мне нравится твой торс.

– Рубашку можно.

Его обнаженное тело подействовало на меня немедленно.

Я потянулась, чтобы потрогать его грудь.

Но тут он попросил:

– Встань передо мной ровно, пожалуйста.

Я убрала руку и встала, как он просил.

– Повернись боком, теперь спиной… Ага.

– Что, целлюлит? – вздрогнула я.

– Нет, целлюлита нет. Расслабься. Подними руки вверх. Опусти. Ноги расставь пошире. Достаточно.

– А теперь лечь – встать, лечь – встать?..

– Нет, просто лечь. На спину. Подушку и одеяло – убрать.

– Может, поцелуешь?

– Это не потребуется.

– Я замерзла.

– Отлично.

Подчиняться ему было отдельным наслаждением.

Наконец он до меня дотронулся. Деликатно и спокойно. Четырьмя пальцами он провел, не касаясь лобка, по линии чресел от центра к краю. Затем, не отрывая пальцев, поднялся по краю живота до груди, провел над левой грудью, затем под правой, описал вокруг грудей полную восьмерку. И по левой стороне живота снова вернулся вниз в исходную точку, ни разу не затронув при этом никаких особо чувствительных мест.

Я почувствовала, что рот и вагина наполнились влагой. Я просто захлебывалась слюной. Но мне было приказано лежать спокойно, не двигаться и не разговаривать. Он повторил все сначала, не ускоряя и не замедляя темпа. Возбуждение мое росло ураганно, но я не шевелилась, потому что боялась все испортить.

Когда он сделал это в третий раз, я умоляла его перейти к обычным действиям партнеров в таких случаях, но он был непреклонен и так же строго велел перевернуться на живот и раздвинуть ноги.

Но я рано радовалась. Он подложил мне под низ живота жесткий валик, двумя пальцами левой руки сильно надавил на крестцовую кость в двух известных ему точках и удерживал меня в таком положении. Потом, по-прежнему не дотрагиваясь до самых чувствительных мест, он стал водить пальцами правой руки по поверхности моих бедер. Я пыталась приподнять таз, скрежетала зубами и подвывала, как мартовская кошка, но повелитель не снизошел до моих низменных призывов.

В какой-то момент, когда я уже совсем перестала понимать, что происходит, он резким движением перевернул меня на спину и быстро положил свою большую ладонь на мой лобок, пальцами в сторону живота. Чуть помедлил. А потом сильно надавил всей ладонью.

Оргазм, накрывший меня в следующее мгновение, был подобен ядерному взрыву в Тихом океане. Волна его прошла от живота до головного мозга, достигла кончиков пальцев ног и рук. И еще несколько раз повторилась угасающими колебаниями.

Я чувствовала себя волынкой. Музыкант уже перестал дуть в трубку, а звук все льется и льется.

В ответ на мои мысли он произнес:

– Ты точный инструмент. На тебе чертовски приятно играть.

– Так вот почему мне нравятся большие ладони, – сказала я, как только обрела способность к членораздельной речи.

Он был очень доволен тем, как ему удался мой оргазм. Но сам оставался напряженным.

– Может быть, оральное удовольствие? – предложила я.

Я поймала себя на том, что впервые в жизни сама предлагаю это и хочу этого так сильно, как никогда раньше.

– Открой рот. Покажи зубы. Скажи «а». Хорошо. Что ж, может быть, в следующий раз.

И ушел в ванную.

Лучше бы он меня ударил или вытолкал голой в коридор.

Я быстро натянула на себя платье и, подхватив все остальное, опрометью бросилась вниз. Портье подозвал стоявшее неподалеку такси, и через десять минут я была дома. Мышцы живота и ног продолжало время от времени сводить. По дороге я потеряла туфель. Новый чудесный Jimmy Choo.

Мой сотовый звонил не переставая. Но ответить у меня не было сил.

Наверное, так евнухи удовлетворяют в сералях многочисленных жен махараджи.

Только он-то не был евнухом.

* * *