Мочалкин блюз

– Я не спросила вашего согласия. Кьяра – литератор и собирает материал для книги о России. – Кьяра пихнула меня в бок. Я остановила ее упреждающим жестом. – Не могли бы вы рассказать ей о своих путешествиях? Она очень интересуется.

– С удовольствием, у меня уйма свободного времени. – Валерий не ожидал такого внимания к своей персоне.

– Аннушка, накрой нам чай на кухне, – с интонацией радушного хозяина попросил Валерий Иванович.

– Конечно, – ответила я.

В холодильнике обнаружилась посылочка от Луиджи – коробка с пирожными. Но ее я не стала трогать.

Я поставила чайник, заварила, разлила по чашкам, подала сушки, сухарики, мед.

Валерий Иванович моментально проникся симпатией к дорогой гостье, не знал, куда ее усадить. И до меня дошло, что я интуитивно выбрала верный подход. Его же никто не слушает. Дети отмахиваются как от назойливой мухи. Вера воспринимает его склонность к прогулкам как досадную болезнь и вряд ли интересуется, чего такого нового увидел он в этом году, каких духовных богатств прикопил. А ведь ему наверняка есть что рассказать.

– Ань, а там пирожные такие были… Подай, пожалуйста, – вспомнил хозяин.

Я замерла. Сейчас случится непоправимое. Кьяра узнает пирожные Луиджи и поймет рокировку. Она может разораться и уйти, тогда я точно потеряю клиентов на четверг.

– Благодарю вас, терпеть не могу пирожные, – объявила Кьяра.

– А, тогда не надо, я их тоже не люблю.

Я вздохнула с облегчением.

– Сама-то сядешь с нами? – позвал Валерий.

– Нет, я потом, работы много.

Работы и впрямь было много. После того как Валерий полежал пару часов в ванне, стенки ее покрылись фиолетовыми разводами, а гидромассажные форсунки засорились. Мне пришлось снимать боковину, залезать под ванну, демонтировать форсунку, прочищать ее и устанавливать на место. Короче, в ванной я колбасилась часа полтора. Хорошо еще, не пришлось вызывать мастера из обслуживающей фирмы, тогда бы дело затянулось до вечера.

В тяжких трудах я забыла о воркующей парочке. Когда спустя примерно три часа после начала работы я забрела на кухню выпить чаю, они с увлечением показывали друг другу шрамы и именные татуировки, как в фильме «Смертельное оружие-3».

В конце рабочего дня я убирала кухню и прихожую под аккомпанемент расстроенной гитары. Валерий вдохновенно исполнял для Кьяры какие-то замшелые бардовские песни. Эта бедняжка слушала его, раскрасневшись под ласковым взглядом.

Мне стоило больших усилий сдернуть ее с места.

– Оставь что-нибудь на следующий раз.

– Это потрясающе! – говорила она мне, пока мы стояли в пробке у Сенной площади. – Это же настоящая русская духовность! Полное презрение ко всему материальному, ко всем благами и удобствам. Рассветы на берегу таежного озера, могила Чингисхана, спуск на плоту по Енисею. И никого вокруг. Один на один, ты и Создатель. Я отдала бы все на свете, чтобы увидеть это своими глазами. Только на артиста Яковлева он не похож. На путешественника Федора Конюхова. Только тот раскручен и материально обеспечен. А этот без страховки ходит. Так экстрима больше.

– Значит, понравился?

– С ним так интересно разговаривать! Не то что с моим мужем. Песочное тесто, слоеное тесто. Как мне это все надоело! А Осло? Ты была в Осло? Это такая дыра! Там все спать с курами ложатся. Порнуху с десяти вечера крутят. Считается, что это очень позднее время. Дрочилы чертовы.

– Это ты норвежцев обругала?

– Ну да.

– Они не виноваты.

– Знаю, что не виноваты, но мне-то что делать? Разводиться, что ли?

Я молчала. Постепенно меня стало одолевать чувство вины. Я раскалываю крепкую итальянскую семью.

Какая я все-таки бессовестная интриганка.

Дома я еще раз полюбовалась на свой интерьер. Глебу тоже понравилось. А уж у него глаз алмаз. Петров не очень похвалил. Но что такое Петров в смысле старинного интерьера? Ничто. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы кто-то еще высказал свое мнение. Интересно, кораблевский Джеймс из богатой семьи или нет? Помнится, Кораблева говорила, что он поклонник Конрана. Если так, то вряд ли заценит мое старье.

– Кораблева, вы чего сейчас делаете?

– Да ничего, Джеймс только с работы пришел.

– Приходите ко мне ужинать. Вы вообще что едите?

– Мы все едим. Сделай какую-нибудь русскую кухню.

– Ты имеешь в виду щи и кашу?

– Ну нет. Не так буквально. Щи, наверное, подойдут, а на второе какие-нибудь соленые огурцы, квашеную капусту. Джеймс обожает экзотику.

Я побежала к Филоновой разжиться капустой и огурцами домашнего засола.

Совершенно прижившийся Остин валялся на диване.

– Филонова, у тебя что на обед?

– Щички, котлетки, капустка квашеная, огурчики. Ты голодная? Садись, накормлю.

– Слушай, а у тебя много щей?

– Я на три денька варю, ты знаешь. Шесть литриков. А что?

– Можешь отлить мне в кастрюлю литра два?

– Могу. Только ты тогда купишь мне завтра говядинки.

– Забились. А капусты и огурцов можешь дать?

– Понятно. Опять Петров объявился?

– Нет, придет английский дипломат с женой, хочет русской кухни домашней отведать.

– А, раз так, и котлеток тебе дам.

– Это тот самый англичанин, который с тебя в консульстве глаз не сводил?