Мод

Растерянно кружатся по влаге зыбких вод.

Ужель верна догадка? Ужели Maud, бросая

Цветы в ручей кристальный, шептала мне: «Я жду,

В саду, где пышно розы цветут, благухая,

В моём благословенном, пленительном саду».

__________________

ГЛАВА XXII.

1.

Приходи, моя Maud, в старый сад приходи!

Ночь, как мышь исчезает летучая.

Я один, и в моей облегчённой груди

Страсть клокочет, как лава кипучая.

Сладко жимолость пахнет и дремлющий сад

Пышных роз напоил аромат.

2.

Ветерок предрассветный пахнул на меня

И звезды серебристой сияние

Исчезает, как сон, в блеске юного дня,

Как слезинки в очах трепетание.

В свете солнца, который так любит звезда,

Исчезает она без следа.

3.

Чутко слушали розы всю ночь напролёт

Звуки скрипок и флейт упоительных,

И жасмины вели под окном хоровод,

Изнывая в мечтаньях пленительных.

Пробуждалися птички, бледнела луна,

Воцарялась в дому тишина.

4.

И поведал я лилиям тайну свою:

«В мире есть человек, с нетерпением

Ждёт её он в саду. Что ж голубку мою

Мучат танцами, музыкой, пением?

Надоела ей лесть пошлых светских гусей,

С ним одним только весело ей».

5.

И поведал я розе: «Уж ночь для гостей

Миновала за пиром ликующим.

Лорд-вздыхатель, клянусь, дум голубки моей

Не взволнуешь ты вздохом тоскующим».

И клялся пышной розе я, скорбь затая:

«Maud моя, и до гроба моя!»

6.

И душа этой розы вселилась в мою

С ароматом её обаятельным

И с восторженной страстью внимал я ручью,

Очарован журчаньем мечтательным,

И с весёлым приветом любовных речей

К милой роще струился ручей.

7.

Он струился по пышным, росистым лугам,

Где касалися ножки счастливые,

Где вздыхающий ветер по милым следам,

Щедро сеял фиалки стыдливые.

Цвет фиалок так схож с цветом глаз моей Maud,

И кристальный ручей нежно розы несёт

Вглубь долины, где Maud провожая,

Я испытывал счастие рая.

8.

Скрылись в озере белые чаши цветов,

Курослеп задремал, и акации,

Серебрясь, как жемчужные серьги кустов,

Не дремали, и полные грации,

Ароматные лилии, розы, любя,

Ждали, кротко вздыхая, тебя.

9.

В этом розовом, девственно-пышном саду,

Королева цветов моя чудная,

В час условный тебя на свидание жду...

Пир окончен, роса изумрудная

Пала с неба слезой... В драгоценных камнях

Ты головкой блесни белокурою.

Королева цветов, будь мне солнцем и рай

Принеси ты мне на землю хмурую!

10.

Жизнь, судьба моя, радость, восторг и душа

Приближается... Розы бессонные

Шепчут: «Близко она! Как светла, хороша!»

И от счастия плачут, влюблённые.

«Слышим! Слышим!» - твердят георгины в саду.

«Поздно», - роза промолвила бледная,

А печальная лилия шепчет: «Я жду...»

О, спеши к нам, царица победная!

11.

О, идёт моя радость! Шаги впереди...

Будь беззвучны они, как дыхание,

Моё сердце услышит и в скорбной груди

Затрепещет в немом ожидании.

Даже если бы прах мой столетья лежал

Там, где ножки касаются дивные,

Он бы ожил и страстью немой трепетал

И на милых следах, неразрывные,

Расцвели бы, небесной полны красоты,

Цвета радуги вешней цветы!

__________________

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава I.

1.

«Вина моя! Вина была моя!»

Зачем же здесь страдальцем сиротливым,

Окаменев, один остался я?

С тоской в груди, как тень, брожу по нивам

И ухожу я на берег морской,

И посещаю пропасти и горы,

И рву цветы преступною рукой

Невинные, как ангельские взоры.

Издалека, как гневный божий гром,

Иль тяжкий вопль из сумрачного гроба,

Я слышу крик... Да, с солнечным лучом

Душевный рай навек затмила злоба!

Лишь только Maud, моя голубка Maud,

Произнесла приветливое слово,

С ничтожным лордом вышел из ворот

За нею вслед и брат её сурово,

И на неё обрушил злобно он

Поток позорной брани и презренья,

А я стоял, печалью поражён,

Как статуя, без мысли и движенья;

И слёзы Maud струились, как ручей –

Но вдруг лжецом меня он назвал в гневе

При этом лорде глупом и при ней,

Моей законной, светлой королеве.

И с губ моих сорвался крик: «Подлец!»

Тогда внезапно, в страшном исступленьи,

Мне роковой удар нанёс глупец.

За тот удар ужасно было мщенье.

Мы через час сошлись лицом к лицу,

Как два врага, в овраге мрачном оба

Сошлись, близки к кровавому концу

И к роковой, тяжёлой двери гроба.

И выстрел глухо звякнул в тишине.

«Жизнь за удар!» Мильоном грозных эхо

Пустой овраг ответил, как во сне,

С раскатом страшным демонского смеха.

И этот гневный, злобы полный крик

Нехристианского, сурового закона

Поднялся к небу, сумрачен и дик

Кровавой вестью в царственное лоно.

О Боже мой! Ужели это он

Лежит внизу с недвижным, тусклым взором?

«Вина моя», - звучит, как тяжкий стон,

«Спасайтеся...»

                  Но с сумрачным укором

Из леса призрак, вижу я, идёт:

То призрак – Maud. Отрывисто и дико

Ужасный крик послышался, и вот

Я всё ещё не убежал от крика.

Он не замрёт, спокойствие губя,

Пока живу, тоскуя и любя.

2.

Ах, жив ли я? В груди моей больной

Не замерло ль сердечное биенье?

Не знаю, что случилося со мной?

Обман ли чувств, иль просто сновиденье?

Но, Боже мой! Я видел ясно сам,

Как призрак тот стоял со мною рядом

И быстро рос: поднялся к небесам,

И в сумраке земля казалась адом.

Но он исчез, и мелкий дождь упал

На грудь земли... В Твоей, о Боже, власти!

Зачем потоп на землю не послал,

Чтоб утопить рабов вина и страсти?!

Чтоб утопить ничтожные сердца,

Не знающие слова всепрощенья...

Ударь, Господь, громами и с лица