Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга

– А дальше уже всё ясно, – кивнул Капитан. – Демон вышел из-под контроля, обрел силу – и началась паника. Чем больше паника, тем сильнее демон. Пошла цепная реакция.

– Угу… – Артамонов нервно поежился. – Вышел из-под контроля… Представляю эту дикую сцену… Но я не понимаю другого. Демон извел всех обитателей «Кукушки»… Так? – Артамонов повернулся к Киму. – Как там его? Матушка-чума?

– Мамма Сонним. Многоуважаемый гость оспа.

– Куда девается оспа, когда умирает последний больной?

– Оспа может сохраняться на вещах и предметах, – ответил Ким, – только Мамма Сонним – это не совсем оспа. Даже совсем не оспа. Даже…

– Не важно, – перебил Артамонов. – Если демон живет за счет человеческих эмоций, почему он не исчез вместе с последним обитателем «Кукушки»?

– Эмоции были такие сильные, что хватило еще на некоторое время, – предположил Ким.

– Ага, – передразнил Артамонов. – Жизнь больного была такой бурной, что он и после смерти пару лет ходил и разговаривал…

– Чего тут неясного, – сказал Ким. – Представь, сколько эмоций развелось вокруг «Кукушки», когда выяснилось, что пропали люди и творится бесовщина?

– Ничего не выяснилось, – возразил Капитан. – Только слухи ходят. Шепчутся окрестные дачники, тусуются сатанисты. Но никто не видел демона, никто ничего не знает наверняка.

– А генерал? – прищурился Ким.

– Разве что генерал… Он собрал всю информацию и что-то знает…

Капитан вспомнил острый подбородок генерала, стальной взгляд из-под мохнатых бровей. Вспомнил, как перед заданием генерал по-отечески приобнял его и вполголоса сказал: «Будь осторожен, но ничего не бойся. Не подведешь?» Никаких глупостей сроду не говорил перед операциями, а тут вдруг выдал. Капитан тогда не придал этому значения, подумал, что генерал сильно сдал за последний год…

– Генерал что-то знает, – кивнул Капитан.

– Ну так эмоций нашего бати хватит на шестьсот шестьдесят шесть демонов… – криво усмехнулся Ким.

– Мать… – вдруг выдохнул Артамонов. – А представь, что будет, когда журналисты раструбят по всей стране? Представь, какую силу он наберет? Это ж будет…

Капитан решительно встал, прошелся по комнате и резко обернулся.

– Хватит. Какие предложения?

– Перестать бояться и перестать верить – не предлагать, – хмуро произнес Артамонов.

– А если я отдам приказ? – Капитан сурово посмотрел ему в глаза. – Перестать бояться и перестать верить?

– Буду стараться выполнить приказ, – пожал плечами Артамонов. – Не щадя жизни. Но у меня не получится.

– А если я прикажу расстаться с жизнью?

– Кэп, ты меня знаешь, – сухо ответил Артамонов. – Прикажешь – сделаю.

Внизу снова раздался оглушительный рев, усиленный эхом. Теперь он шел не со стороны и не со двора, а снизу – из вестибюля.

Ким что-то произнес и встал.

«Капитан, она поднимается», – прочитал Капитан по губам. В сумраке цвета лица было не различить, но Капитан понял, что Ким побледнел. Капитан сжал челюсти и замер. Вой наконец стих.

– Делай! Кэп, сделай что-нибудь! – визгливо крикнул Артамонов.

– Возьми себя в руки! – прошипел Капитан. – Ты питаешь ее своим страхом!

– Если я правильно понял принцип, от нашего страха Мамме Сонним будет самой страшно, – пробормотал Ким.

– Нам от этого лучше не станет, – возразил Капитан.

– Почему?

– Потому что когда тебе страшно, Ким, ты стреляешь быстрее…

Ким сжал зубы и ничего не ответил.

Рев снизу повторился, теперь усиленный эхом звук шел немного слева – Мамма Сонним разгуливала по вестибюлю.

– Я не могу больше! – заорал Артамонов, когда вой утих. – Сделай что-нибудь, Капитан! Я не могу не бояться! Она чует это, видишь? Она чует! Оглуши меня! Пристрели!

Капитан вздохнул, помолчал немного, а затем решительно снял с шеи крестик и протянул Артамонову.

– Ты пойдешь вниз, – сказал он тихо и жестко, отводя взгляд. – Бойся. Но не проклинай. Если получится – желай ей добра. Не сопротивляйся. Ударит по правой щеке – подставь левую.

– Это… – Артамонов глотнул. – Это – приказ?

– Да, – тихо сказал Капитан. – Это – приказ.

– Это приказ, – повторил Артамонов как в полусне, шаря по карманам. – Это приказ…

Он отцепил с пояса гранаты, суетливо отстегнул кобуру и положил на пол. Капитан не смотрел на него, он смотрел в окно.

– Это приказ, – тихо повторил Артамонов и медленно надел крестик дрожащими руками.

– Ты крещеный? – шепотом спросил Ким.

– Да-да, конечно, – послушно кивнул Артамонов. – Я крещеный. Прощай, Кэп. Прощай, Ким.

– Не говори глупостей, – зло дернулся Капитан. – Мы идем за тобой следом.

Артамонов засунул руку за бронник и вытащил маленького ослика.

– Ребята, возьмите Заболодина… – сказал он. – Что они чувствуют, когда превращаются?

– Это не больно. – Капитан взял ослика и засунул в боковой карман.

– Она умеет превращать и на расстоянии, – напомнил Ким. – Каждый из нас может превратиться в любую секунду.

– Если что, передайте жене… – Артамонов запнулся. – Нет, ничего. Я готов.

– Вот только бы лестница не подвела, – вполголоса пробормотал Капитан.