Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга

Но тут вдруг совсем неожиданно на экране мелькнули пальцы диктора. Ллойд напрягся, потому что эти пальцы дрожали (может быть, от холода в студии?), а ожидаемых фраз вроде «арктический циклон, внезапно прорвавшийся на территорию континента, быстро-быстро направляется к эскимосам» – не последовало. Были лишь какие-то пространные суждения, из которых Ллойд понял три вещи.

Во-первых, похолодание было глобальным и охватывало все материки. Во-вторых, науке ни черта не известно о подобных катаклизмах. А в-третьих… Диктор ни словом не обмолвился об отсутствии солнца на небе.

10.45

Звонила Тина. Сказала, что у матери в доме ужасно холодно, а также что мать сильно напугана и боится оставаться одна. Как и диктор, она тоже кое о чем решила умолчать. О том, что ей самой очень страшно. Но это было понятным и без слов.

На улице было минус пятьдесят, а в комнате около нуля.

«Долго ли это может продолжаться?» – думал Ллойд. Он надел теплый спортивный костюм для бега прямо на пижаму и натянул две пары шерстяных носков.

11.00

Опять звонила Тина. По всему было видно, что ей сейчас не до маникюра и губной помады «Мэри Кей», потому что на улице завывал ветер, а с неба посыпалась ледяная крупа.

– Ллойд! Так мы выезжаем? – Тина не утверждала, а спрашивала. Даже не так. Она молила об ответе!

Но что он мог посоветовать? Ведь при таком развитии событий через полчаса уже будет около минус шестидесяти, и двигатель мог элементарно не завестись, а то и заглохнуть по дороге…

– Тина, – наконец-то решился Маккалкин. – Послушай меня. Мы все сейчас почти что в западне. И ты не можешь так рисковать. Я знаю, в доме у твоей матери есть камин. Разожгите огонь и постарайтесь натаскать побольше поленьев, которые лежат в сарае. Я вырубил прошлой осенью целую рощу, должно же было что-нибудь остаться.

– Ллойд… – Тина начала плакать. – Неужели мы будем сидеть вот так – две женщины и один ребенок – перед камином и ждать неизвестно чего. А что будет дальше – когда закончатся поленья?

Ллойд бессильно прислонил голову к стене и закрыл глаза.

– Дальше… Дальше – нам должны помочь.

– Помочь?! Кто? Неужели ты не понимаешь, что происходит?! Это же… это же конец света! Последний Ледниковый Период! Мы вымрем как динозавры!! Помнишь, мы смотрели передачу… И там говорили, что никому не понятно, отчего так сразу всё вымерло? Кажется, теперь мы получим ответ. Никто не поможет, нет!

– Тина, не рыдай. Мне сейчас не легче. Но должно же государство позаботиться о своих гражданах? У них есть полиция, служба чрезвычайных ситуаций, армия наконец! – Ллойд сам с трудом верил в то, что говорил. Но большего ничего не мог сказать, и, видимо, Тина это поняла, потому что бросила трубку.

Тем временем по телевизору губернатор штата давал полезные советы.

Их было много, и все они выглядели бестолковыми: о том, что всем гражданам необходимо надеть теплые вещи и находиться группами в небольших помещениях. О том, что тот, кто располагает каминами или печным отоплением, должен принять соседей, так как подача электроэнергии скоро может прекратиться. Также он сказал, что федеральные службы занимаются расконсервацией бомбоубежищ. Ллойд был уверен на триста процентов, что бомбоубежища давно уже превратились в склады чьего-нибудь барахла, или в цеха по подпольному изготовлению спиртного, сигарет и наркотиков, или в китайские швейные мастерские, где для всего мира делают одежду от Валентино, Ламбретта и Дольче Габанна.

Но к вечеру губернатор обещал организовать эвакуацию населения.

Затем картинка вдруг исчезла с экрана, и сквозь сполохи помех раздался истеричный голос: «Говорит студия Свободных Истинно Верующих Христиан! У вас есть последний шанс – покайтесь Господу перед судным днем, ибо он настал и гнев Божий…»

Всё как и положено в плохом кино о конце света. Разве что в фильмах конец света всегда отменяется.

Ллойд выключил телевизор и стал искать в шкафу теплые вещи, машинально откладывая три стопки – для себя, Тины и для Джимми. На балконе, высоко тренькнув, лопнуло оконное стекло, не приспособленное для такой температуры.

«Боже, что же с нами будет? Возьми мою душу, но сохрани Джимми!» – Насчет Тины Ллойд еще не решил. Возможно, и, скорее всего, она сама делала сейчас то же самое, пытаясь выпросить у Господа жизнь своего сына ценой собственной…

11.45

Ожидание неизвестного было страшнее всего. Ллойд давно уже оделся во всё теплое, словно для пешей прогулки по Гренландии, но всё равно ощущал мороз незащищенным лицом. То, что убежища смогут принять людей только к вечеру, – совсем не утешало, наоборот.

А еще давило небо – ужасно низкое, словно пасть склонившегося чудовища. Оно теперь не казалось перевернутым колодцем. Теперь Ллойд ощущал себя сидящим на дне бездоннейшей из пропастей. И горизонт, который отодвинулся на огромное расстояние, стал ее неприступными стенами.

По улице проехал автомобиль медицинской службы. Кому-то уже понадобилась неотложная помощь.

В ту же секунду Ллойд встрепенулся.