Модельное поведение

— Не знаю. Может, моя новая подруга, — так я делюсь своими переживаниями с Тиной в надежде получить женский совет.

— Плохо дело, — говорит она, кусая соломку.

— А что ты посоветуешь?

— В такой ситуации надо как можно скорее с кем-нибудь переспать. Даже если тебе не нравится эта идея, по крайней мере, возьмешь реванш. А чей-то запах на тебе мгновенно привлечет внимание обидчика. — Она посмотрела куда-то в сторону, задумалась. — О Господи, я ведь должна срочно узнать, кто стрижет Тину Браун.

Взрыв

Кому: Бумагомарателю.

От кого: От Дженрод.

Тема: Любителям манекенов.

«Теперь я поняла, почему ты не появился в „Хаосе“ и почему ты такой крутой и неприступный для скромных девушек, которым всего-то и нужны совет по поводу карьеры да дружеское плечо (а возможно, чего и больше, — кто знает, что может произойти), которые способны быть другом, а не просто смазливой мордашкой. Хотя у меня и с этим неплохо, и многие люди говорят, что я выгляжу куда лучше этих ваших так называемых моделей в вашем дурацком журнале. Ты думаешь, что ты такой крутой, потому что у тебя „топ-модель“. Я уверена, что в голове у нее ни черта нет, что она безмозглая кукла! А ты, наверное, еще не знаешь, что все модели лесбиянки! А что ты думаешь, они целый день полуголые делают за кулисами? Будь уверен, там у них носы не так высоко задраны. А может, ты просто псих, типа тех, которые любят смотреть? Однажды ты поймешь смысл выражения „красота — это только внешность“. Но тогда будет слишком поздно. А еще однажды ты поймешь и мое выражение: будь добр с теми, кого встречаешь по дороге наверх, они тебя встретят, когда ты будешь идти вниз. Может, я тебе когда и помашу рукой из своего лимузина, а ты будешь валяться пьяный в канаве. А где будет твоя тощая лесбиянка тогда?

Но я не из тех, кто верит всему, что слышит. Я не виню до тех пор, пока вина не доказана, даже О. Дж. Симпсона. Так что я тебе даю еще один шанс быть вежливым со мной и сказать „извини, я тебя кинул“».

Интервью с вампиром

До сих пор ни слова от Чипа Ральстона. Однако мне удалось выбить встречу с его другом Джейсоном Таунзом. Агент Ральстона организовал мне ее через менеджера Таунза. Джейсон приехал в город продвигать свой новый фильм и остановился в «Четырех сезонах». Мне назначено явиться в десять вечера. Судя по всему, он ночная птица. Я хотел было позвонить, чтобы подтвердить время, но передумал давать ему шанс отменить встречу.

Около девяти вечера я заснул перед телевизором и проснулся в полдвенадцатого, когда звучала финальная мелодия старого сериала. Рванул ловить такси. Забыл все: блокнот, диктофон — и примчался в гостиницу без десяти двенадцать. Попросил по телефону Стена Ковальски (имя, под которым Таунз зарегистрировался в гостинице).

— Могу я узнать, кто его спрашивает? — ответил мне оператор.

Несколько минут ожидания, затем она мне сообщает, что сожалеет, но мистер Ковальски сейчас недоступен. Я настаиваю, что у меня назначена встреча: Макнайт, Коннор, писатель. Снова мелодия — слава богу, не Стюарт, — наконец она называет мне номер комнаты.

По лестнице вверх, стучу несколько раз. «Эй, кто там?!» Впускает меня подросток, похожий на школьника-спортсмена с юго-запада, приятной наружности, коротко стриженный, правда, в носу золотое кольцо. Он протягивает мне руку: «Я Таб». Где-то в недрах памяти мой компьютер находит информацию о том, что Таунз путешествует с группой студентов колледжа. Иногда популярной прессой это выставляется как признак простоты старика Таунза, которому не нужна труппа лакеев и подхалимов.

Внутри номера сумрачно и довольно сложно что-либо разглядеть, воздух наполнен запахом табака и неясной угрозы. Таунз сидит на диване, одетый в белый махровый халат. Роскошная брюнетка в крошечном неглиже массирует ему плечи. Осторожно подхожу, он встает и протягивает руку в искреннем, если не в растерянном, приветствии.

— Привет, чувак, как дела. Плюхайся тут.

Таб сел рядом с брюнеткой, помял ее огромные груди, наклонился и платиновой картой «Американ экспресс» раскатал дорожку из белого порошка, насыпанного на кофейном столике, свернул стодолларовую банкноту и вдохнул через нее.

Из ванной вышел здоровый скинхед в цветастой гавайской рубахе и полотенце, обмотанном вокруг талии. Вообще-то он оказался без рубахи, это его торс покрыт татуировкой — вычурной мозаикой из черепов, драконов и голых женщин. Свернув свою банкноту, он наклоняется, придерживая полотенце, и тоже втягивает в себя дорожку.

Я представляюсь. Джейсон не отрываясь смотрит на себя в телевизоре. Татуированный кивает и говорит:

— Кирк.

— Кирк только что с дороги, ездил с «Ред хот чилис», — говорит Кольцо в Носу.

— Да, это было дико круто! Та телка, она, типа, предложила нам ей пирсинг на клиторе сделать, — говорит Кирк.

— Это что, вот Джейсону, помнишь, крезанутая телка предложила двадцать пять штук за медальон лобковых волос, — говорит Таб.

— Да ну!

— Не, круче было, — подхватывает Джейсон, — когда на концерте «Кюре» в Бразилии один чувак влез на сцену и застрелился. Вот это, на хрен, фанатизм.