Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

Зависимость от ненадежного партнера, с которым не возникло доверительных отношений, не могла нравиться Доминику, и уже в следующем году он начал самостоятельную деятельность – на Большой Дмитровке. Это отражено в «Книге для записи торговых сделок по Тверской части маклера Михайлова» за 1819 год: «1819-го года апреля 30-го дня санкт-петергурской 3-й гильдии купец и московский гость Доми[ни]к Сихлер дал сие условие ея превосходительству генерал-аншевше и ка-валерственной даме Елисавете Петровне Глебовой-Стрешневой в том, что нанял я Сихлер в доме ея высокопревосходительства, состоящем Тверской части 1-го квартала под № 70 в приходе великомученика Георгия, в бол[ь]шом каменном корпусе угольныя овальные жилыя покои в обеих этажах, начиная от манежа скол[ь] ко оных есть и к ним конюшню в показанном манеже на четыре стойла и с соразмерным каретным сараем, да в особом корпусе половину перегороженного ледника, кухню и покои для людей, с отдельным местом для двора и полисадником, впредь на пять лет, сщитая срок с пятнатца[то]го числа прошедшаго августа месяца тысяча восемьсот осмнатцатого года ценою в год государственными ассигнациями по четыре тысячи пятисот рублей, которыя ден[ь]ги и платить при наступлении каждой четверти года вперед по равным частям»⁴⁵⁷.

Газетный переулок. Фото 1890-х гг. На углу этого переулка и улицы Большой Дмитровки располагалась усадьба Е.П. Глебовой-Стрешневой, где работали Сихлеры и Гиньон

Теперь в мастерской на Дмитровке работало несколько представителей этого семейства, с тех пор хозяева уже никогда не доверяли свое дело посторонним лицам. Магазин быстро сделался популярным у титулованной публики, сюда приходили не только за покупками, пример – молодой князек Сергей, мальчик лет тринадцати, взятый на попечение своим дальним родственником-генералом в его московский дом. «Француз Ноэль, приставленный для усовершенствования во французском языке, часто посещал со своим воспитанником перчаточный магазин г-жи Сихлер, где он приучался к изящным манерам и тонкому обращению»⁴⁵⁸. В магазине можно было встретить самых знатных особ города, прочих же посетителей тут и не ждали. Хозяева даже подчеркивали, что обслуживают только высший свет. В начале 1824 года на этой почве в магазине случился скандал, а хозяин даже попал за решетку. «Тут… сказывал Шульгин, что, по просьбе неотступной некоторых дам, Цихлера выпустили, но только на сутки, чтобы кончить маскарадные платья, кои у него делались к празднику Бобринской; на другой день был он опять заперт и до сих пор сидит. Шульгин уверяет, что Пален так был рассержен грубостями, сказанными его жене Цихлером, что ехал его убить, и Шульгин насилу его урезонил. Правда, что старик был очень груб; он принял Паленшу за провинциалку и сказал ей: «Ступайте покупать в лавки на Кузнецком мосту, а мой магазин предназначен не таким фигурам, как вы». Она, кажется, сестра Орлова-Денисова. Долго ли проморят Цихлера, – не знаю; наказание заслужил, но зачем печатать его лавку? Тут могут страдать и те, кои не участники его грубостей. Это, кажется, несправедливо: запечатать можно за контрабанду или долги. Много это делает шуму в Москве»⁴⁵⁹.

Постепенно скандал затих, и в том же году Доминик вступил в московское купечество. Для этого ему потребовалась рекомендация от двух купцов 2-й гильдии и купца 3-й гильдии: «Мы нижеподписавшиеся московские купцы, быв уверены в добрых качествах и познаниях в торговых делах уволеннаго из с[анкт]петербургскаго мещанскаго оклада Доминика Сихлера и зная, что он имеет достаточный капитал на вступление в Московское купечество по 3-й гильдии, соглашаемся принять его в сословие наше и ручаемся по нем в точном платеже всех казенных податей и гражданских складок, как по купечеству так и по мещанству… в чем и выдали мы ему сие свидетельство за подписанием нашим»⁴⁶⁰. На основании этого представления московское купеческое общество дало согласие на принятие Сихлера в свое сословие⁴⁶¹. И через некоторое время указом Московской казенной палаты от 21 апреля 1825 года за № 7837 «предписывается. приняв от с[анк]т-петербургскаго мещанина Доминика Зихлера следующия на сей 1825 год с капитала 3-й гильдии процентный с повинностями деньги двести восемьдесят рублей, вычтя из оных в пользу города четверть процентных 20 руб. отослать в здешнюю шестигласную думу, на земския повинности 40 руб. и за право торговли 220 руб. в здешнее уездное казначейство, и потом его Зихлера причислить с начала сего ж 1825 года в московское купечество по 3-й гильдии с женою его Марьею Францовою»⁴⁶².