Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы

Слава о Юсуповом саде шла по всей столице и далеко за ее пределами. Говорили, что там все великолепно катаются и что туда пускают только после экзамена по искусству владения коньками. Правда, на деле слухи об экзаменах не подтверждались, но катались там действительно на очень высоком уровне. Каток сверкал голубоватым светом электрических фонарей, а разноцветные огни освещали «фантастические декорации и ледяные архитектурные сооружения». По четвергам и воскресеньям далеко по окрестным улицам разносилась с катка музыка военного оркестра.

«Среди конькобежцев-спортсменов можно выделить „фигуристов” и „скороходов”, – замечал обозреватель журнала «Спорт». – В Юсуповом саду устроилась прямо-таки академия фигуристов, которая фабрикует новых и совершенствует старых».

В одном из февральских номеров петербургского журнала «Спорт» за 1901 г. появились стихи под названием «В Юсуповом саду», подражавшие знаменитым некрасовским строчкам, которые сегодня знает наизусть практически каждый школьник. Автор поэтического произведения на страницах журнала «Спорт» пожелал не оставлять своего имени. Тем не менее, стихи его любопытны как реликвия спортивной истории: в них современный читатель найдет интересные штрихи к облику катка в Юсуповом саду, а также встретит имена знаменитых конькобежцев рубежа XIX—XX вв. – Срезневского, Паншина и Панина-Коломенкина. Мы позволили себе привести здесь эти стихи полностью, без каких-либо купюр и сокращений.

Не ветер бушует над бором,
Не с гор устремился поток:
Срезневский и Паншин дозором
Обходят Юсупов каток.
Глядят, чтобы флаги висели,
Чтоб лед сторожа подмели,
И нет ли где трещины, щели,
И нет ли где голой земли.
Окончив привычное дело,
Дают к состязанию знак.
И воздух разрезавши смело,
Стартера мелькает уж флаг.
И музыка громко играет,
Толпится в трибунах народ.
И Панин уже выезжает
С улыбкой веселой на лед.
И делая тройки, восьмерки,
Изрезал он целый каток.
А судьи внимательно зорки,
Прилежно глядят на конек.
Но Панина плавны движенья,
А промахов нет и следа.
В нем школа видна, и уменье,
И знанье лазурного льда.

«Каждые пруд или лужа заняты катками»

В столичной прессе конца XIX – начала XX вв. можно встретить немало предписаний городских властей, регламентировавших правила содержания катков и поведения на них. Сегодня они, наверное, воспринимаются с улыбкой, а тогда редко кто осмеливался их нарушить – грозный полицейский пристав был тут как тут на страже порядка.

К примеру, вот что говорилось в приказе петербургского градоначальника, опубликованном в столичных газетах в начале декабря 1899 г.: «Ввиду открытия на реках и каналах столицы, а равно в Юсуповом саду катков для катания на коньках, предлагаю приставам обратить особое внимание: 1) На безусловно опрятное содержание буфетов, а также помещений, предназначенных для публики и для жилья рабочих, требуя при этом, чтобы отопление производилось в достаточной степени и соответствующим топливом. 2) На каток не должны быть допускаемы лица в нетрезвом виде, а равно на катке не должно быть разрешаемо распитие спиртных напитков. 3) Прислуга должна быть трезвая, вежливая, одета опрятно и иметь на шапках однообразного вида металлические номерные знаки. 4) На катке постоянно должен находиться для наблюдения за порядком хозяин заведения или доверенное им лицо».

Местами устройства катков являлись замерзшие водные поверхности Невы, Фонтанки, Мойки и Екатерининского (ныне – Грибоедова) канала. Как с иронией замечал репортер «Петербургского листка», «без преувеличения можно сказать, что в ту пору не было, кажется, ни одного замерзшего пруда или лужи, которые не были бы заняты катками». Более того, иногда петербуржцы устраивали большие конькобежные прогулки вокруг Петербургского и Васильевского островов и даже походы на коньках по Финскому заливу до Кронштадта.

Что ж, зимы тогда были не то, что теперь, и за крепость питерского льда можно было не опасаться (вспомним, что по Неве даже трамвайную линию пускали!). Правда, частые оттепели и тогда прибавляли хлопот, к тому же в Фонтанку стали спускать теплую воду из сточных труб, что отрицательно влияло на качество льда.