Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Это отмечали и другие критики. Изобильная и разнообразная толпа Кэмденского рынка невероятно вдохновляла редакторов глянца, стилистов, фотографов, студентов и дизайнеров. В 1986 году французский дизайнер Жан-Поль Готье рассказывал журналу Interview, основанному Энди Уорхолом: «Лондонские улицы мне ближе, чем улицы Парижа, – я ненавижу нищету парижских улиц. Под „нищетой“ я подразумеваю скудость фантазии: каждый хочет быть похожим на другого… каждый хочет быть неотличим от других. Лондон не столько меня вдохновляет, сколько заряжает энергией»[497]. Кристиан Лакруа также усматривал в рыночной культуре Лондона романтический дух свободы. В 1992 году он вспоминал:

Помимо городских видов… и причудливых типажей… Лондон на протяжении долгого времени щедро снабжал меня старой одеждой, тканями всех видов. <…> Мне кажется, что сейчас найти настоящее сокровище стало гораздо труднее… но все-таки можно отыскать жемчужину в навозе… вываленном на обрезок линолеума или на прилавок, которому место не в лавке антиквариата, а на ярмарочной площади. А в уличной толпе уже не встретишь так много дерзких, богатых на выдумки персонажей, как раньше, – на смену им пришли по-континентальному изящно одетые яппи и представители поколения, выросшего при Тэтчер. <…> И все же драгоценности всегда находятся – то и дело глаз выхватывает шляпу с безумным букетом цветов, ботинки сложного оттенка между ядовито– и сахарно-розовым, причудливые пропорции, этнические элементы или волосы, выкрашенные во все цвета радуги[498].

И хотя подобные высказывания в большей степени апеллируют к легендарному образу Лондона как причудливого собрания необычных модных экспериментов, нежели к реальным обстоятельствам, обуславливавшим кэмденскую творческую плодовитость, они помогают обозначить тот период, когда новые продукты и идеи непрестанно рождались на уличных рынках. Макробби связывала такое положение дел с общим изменением отношений между лондонским медиумом стиля, объектами его внимания и его заданной траекторией:

Вследствие насильственного вторжения СМИ в жизнь человека молодежные стили 1980-х годов рождались в самой журнальной среде. На смену старому процессу вызревания контркультуры пришла «мгновенность». Неумолимая машина консюмеризма теперь работает непосредственно с самим стилем: журналы ежемесячно отправляют стилистов в рейды по рынкам и на модные показы выпускников, чтобы те принесли коммерческие идеи. После выпуска студенты могут меньше чем за год проделать путь от рыночного прилавка до собственного бренда, благодаря государственному пособию на открытие бизнеса и банковским займам. Журналам и авторам они дают яркую картинку и бодрый текст, и вся система воспроизводит себя с возрастающей скоростью[499].