Моё чужое имя

— Татьяна Леонидовна, вы ведь москвичка? И Каравчук долгое время работал и жил в Москве. Теоретически вы вполне могли там встретиться и даже поддерживать дружеские отношения. Конечно, нет ничего удивительного в том, что и вы и Каравчук приехали из Москвы. Удивительно, что приехали вы оба именно сюда, в Старогорск. Согласны?

— Согласна, — пожала плечами Шорохова, — но это просто совпадение.

— Значит, вы утверждаете, что познакомились с Каравчуком только в Старогорске?

— Да.

Максим решил пойти на крайние меры и неожиданно сам для себя выпалил:

— А у нас на этот счет другие сведения, — от него не укрылось, что Шорохова едва заметно вздрогнула. Он продолжил, — в Москве вы работали в… — он заглянул в служебное удостоверение Шороховой, — ООО «Оникс», так?

— Так.

— А Каравчук работал в охранном агентстве… — он заглянул в свои записи, — «Бренд». А я ведь специально наводил кое-какие справки обо всех клиентах этого агентства и хорошо помню, что среди них был «Оникс». Что вы на это скажите? Тоже совпадение?

Фигурантка сначала растерялась, но тут же усмехнулась:

— Скажу, что «Бренд» действительно и по сей день предоставляет охранные услуги «Ониксу», только «Оникс» существует всего один год — столько же времени, сколько Каравчук постоянно живет в Старогорске.

Максим чертыхнулся про себя: нужно было тщательнее проверять, а он не знал про «Оникс» ничего, кроме названия. И как-то сразу он поскучнел, добиваться от Шороховой признания уже не расхотелось. Да, скорее всего и не в чем ей было признаваться. Еще очень хотелось пить, и есть тоже. Но Ваганов велел держать у себя свидетельницу аж до пяти часов, пока тот будет обрабатывать Агеева.

— Татьяна Леонидовна, беседовать нам все равно еще долго… вы чаю не хотите? Тогда прошу подождать в коридоре.

Шорохова не успела неуверенно пожать плечами, а Максим уже схватил чайник и раскрыл перед ней дверь. Он помнил, что по инструкции нельзя посторонних одних оставлять в кабинете — мало ли. Вдруг она где-нибудь найдет секретные документы, и, не дай бог, их прочитает?

Так как вода из-под крана в помещении, да и во всем городе была непригодна для питья, в конце коридора имелся кулер — подарок мэрии на день уголовного розыска. К нему-то Федин и направился, но на полпути задержался — дверь кабинета Васи Туманова была распахнута настежь. Сам Туманов был в отпуске, и помещением пользовались все кому не лень — допрос провести, или просто поспать после ночного дежурства. Но двери в отделе все-таки принято за собой закрывать. Насторожившись, Максим заглянул внутрь — за столом сидел небритый и странного вида следователь. То, что это был действительно следователь, а не гопник, не пойми как забредший в кабинет, Максим понял только по тому, что тот вел себя довольно по-свойски — сейф раскрыт, на столе уголовное дело, пакет, из которого Небритый вытаскивал палку колбасы. Видно, тоже обедать собирался. К тому же Максим слышал, что утром в РУВД привезли задержанного, и кто-то из комитетских должен был прийти его допрашивать.

— Эй, товарищ следователь! — окликнул его Федин. — Ты б окно прикрыл, а то сквозняк по всему этажу гуляет.

Небритый беспокойно оглянулся. Максим еще раз спросил:

— Задержанного увели уже, что ли?

Небритый кивнул и снова начал копаться в пакете.

А Максим пошел дальше по коридору. По пути он поймал себя на том, что сочувствует следователям: может, нужно было ему бритвенный станок предложить? Да и не спал, бедолага, судя по виду, уже суток трое…

Навстречу ему шагал следователь Антонов… или Абрамов, неся полный до краев чайничек.

В мозгу что-то щелкнуло и прежде, чем Максим успел понять, что к чему, ноги уже несли его обратно к незапертому кабинету. Ну да — вызванный следователь СК, должно быть, и есть Антонов, а Небритый, которого Максим видел в кабинете… неужели задержанный? Так там ведь дело уголовное на столе лежит! И сейф открытый, с тумановскими зарегистрированными вещдоками!

Небритого за столом уже не было, он не спеша вылезал через открытое окно — благо был первый этаж — и спокойно зашагал по дворику РУВД. Полицейских вокруг было полно, но уж больно уверенно вел себя небритый, никто и бровью не повел в его сторону.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул вдогонку Максим и хлопнул рукой по бедру, где ни кобуры, ни табельного оружия, конечно, не было.