Мое чужое счастье

– Отделение закрыто, – в который раз повторяет, словно заезженная пластинка. – Мне нужно сходить в архив. Возможно, ваши документы случайно отнесли туда.

В этот момент я понимаю, что сама только что имела возможность найти свою карту и историю. Если бы знала… перерыла бы каждую бумажку!

– Пойду с вами, я… – вовремя прикусываю язык. Стоит ли говорить о том, что только что устроилась на работу?

– Вам нельзя в архив. Придется подождать здесь. Я скоро вернусь., – отрезает.

Сначала дергаюсь за ней, но внезапно понимаю: если ситуация не решится в мою пользу, то работа останется единственным шансом добраться до сына. Если я лишусь ее, то путь в отделение будет для меня закрыт.

Не хочу думать о плохом и рассчитываю, что администратор исправит это ужасное недоразумение. А еще очень надеюсь, что в архиве никто не сознается, что я принята на работу, ведь им не нужны лишние проблемы. Все обойдется, мне принесут миллион извинений и отведут к ребенку. Но пока… придется молча подождать. Посидеть на пару с одним из охранников. Не знаю, зачем он меня стережет… я ведь не преступница!

Не теряю время: звоню по всем известным мне номерам, по которым накануне общалась с медсестрой, набираю и личный телефон врача Алексея. Но его телефон недоступен. Видимо, в отпуске он не работает от слова совсем. Два других номера заняты, на третьем – автоответчик с механическим голосом, поздравляющий молодых родителей с Новым годом и предлагающий оставить сообщение или записаться на прием.

Единственный номер, по которому возможно дозвониться – клиника. Но в ней никто не дает сведения о младенцах, переадресовывая на родильное отделение. Но как уже известно там никого нет. Чистка. Внеплановая.

Отчаяние и безысходность – так можно охарактеризовать мое состояние в этот момент. Все настолько плохо, что даже плакать нет сил.

Девушка появляется спустя бесконечно долгое время. По лицу видно, что она волнуется.

– Арина Романовна… Ваших документов не оказалось. И по распоряжению руководства без пропуска я не могу вас пропустить в детское. Нужно дождаться кого-то из управляющих.

– Хорошо. Я подожду здесь.

– Это исключено. Виталий Тимофеевич вернется не раньше выходных.

Хватаюсь за голову.

– Послушайте… у вас есть дети? – задаю вопрос, глядя ей в глаза. Та отрицательно качает головой. – Вы поймете меня потом. А сейчас прошу сделать хоть что-нибудь. Мне нужно убедиться, что здоровью моего сына ничего не угрожает, что он жив! – хватаю ее за руку.

– Арина Романовна, мне жаль, но помочь я вам ничем не смогу. Сами видели, у нас внеплановая чистка.

– Разве она может быть внеплановой? Почему вчера мне об этом не сообщили?

– Это внутренние дела клиники, которые не касаются пациентов. Если вы лежали у нас, вам должны были выдать копии бумаг, оформить пропуск, как всем нормальным мамочкам. И тогда вопросов бы не было. А так… вас даже в программе нет.

– Вы что, считаете, что я вру? Или может быть, сошла с ума?..

– Я ничего не считаю. Работаю здесь первый день и дорожу своим местом. А еще знаю, что в современном мире возможно все, в том числе и кража младенцев. И как администратор, который хорошо выполняет свою работу, я не буду пускать человека с улицы в закрытое отделение к новорожденным, – нарочито вежливо чеканит она. – Если у вас есть претензии или обращение к руководству, можете написать их в письменном виде. Со своей стороны, обещаю, что все передам. На этом прошу меня простить. Мне пора возвращаться к работе.

Так и замираю, не веря в то, что происходит. Не может быть, просто не может быть!

– Хорошо. Напишу. Везде напишу, ославлю клинику по всему интернету! – сжимаю зубы. – Мало было проверок? Так теперь с вас вообще не слезут.

– Напоминаю, что все разговоры записываются, – возвращает с милой улыбкой.

– Давайте сюда ваш бланк заявления, – рычу.

Нужно начать с простого. Накатать жалобу на работу врача, который выписал меня без «инструкций» о посещении. И конечно, выставить требование предоставить мне законную возможность забрать собственного ребенка. Написать заявление о выдачи пропуска. Я уверена, что младенца никуда не переводили. Просто из-за халатности персонала, Татьяны и в том числе медсестры Натальи, мои документы затерялись. И очень жаль, что доктор Одинцов не видит того, что творится в его отсутствие. Но я найду способ с ним связаться.

Администратор долго копается в папке с бумагой, а затем все-таки протягивает мне листок и ручку.

– Образец есть? – уточняю, бросая на нее гневные взгляды, но стараясь держать себя в руках.

– Пишите в свободной форме.

Конечно, у них нет образца! Разве кто-то еще, кроме меня мог сталкиваться с таким безответственным отношением? Да это же вопиющие безобразие!

Едва не протыкаю бумагу, скрипя по ней ручкой и выводя строчку за строчкой, стараюсь передать все свое негодование, уместить его в маленький формат. Несколько раз перечитав и сфотографировав жалобу, отдаю листок бумаги администратору. Та бросает поверхностный взгляд и убирает в ящик.

– Благодарю. Ваше обращение будет рассмотрено в течение десяти рабочих дней.

– Почему так долго?! – вздрагиваю.