Мое имя знает море…

Половину следующего дня мы с папой провели в квартире, которая оказалась съемной. Несколько часов мы сидели на диване. Я рассказывала ему о том, как мы нашли маму, он несколько раз уходил на кухню «попить воды», а я терпеливо ждала в комнате, когда он справится с эмоциями от моего рассказа.

Папа гремел чашками, снова и снова наливал кофе, приходил с чашкой и опять забывал пить. Потом он стал рассказывать о том, что случилось с ним.

– Прошлым летом, когда мы ехали с твоей мамой на базу отдыха, нас остановил человек и попросил помочь ему с машиной. Мы зашли за поворот, и он выстрелил в меня два раза, а потом толкнул с обрыва. Пистолет был с глушителем. Я стал падать вниз, ударяясь головой и обдирая лицо и руки. На мне была толстовка с капюшоном. Этим капюшоном я зацепился за скалу и повис на ней.

Потом у меня получилось спрыгнуть на ровную поверхность. Там я на какое-то время потерял сознание. Очнулся, снял толстовку, разрезал ее и перевязал раны, как смог. Затем спустился и передвигался вдоль берега, вышел к другой реке. Снова потерял сознание, зашел в воду, чтобы умыть лицо и прийти в себя, поскользнулся, упал, но успел ухватиться за сухое бревно. Помню, как плыл куда-то на этом бревне. Приходил в себя, снова терял сознание. Потом очнулся в незнакомой комнате и увидел Валентину. Что было дальше, она тебе рассказала.

– Да, – сказала я хрипло. – Рассказала. Верхова, твоего друга, арестовали месяц назад. Ты ведь понимаешь, что это он распорядился тебя убить?

– Я подозревал, что он творит что-то незаконное, но не хотел в это верить. Поэтому отправился сам на Алтай. Пошли-ка мы с тобой погуляем? – вдруг предложил папа. – Уже становится душно. С другой стороны дома есть отличный дворик в тени.

Я с радостью согласилась, надела уже высохшие шорты и топик, и мы устроились на лавочке во дворе.

– А ты совсем ничего не помнил? – спросила я папу.

– Помнил, как чистить зубы, как есть и одеваться. Помнил, что ночью нужно спать, а днем что-то делать. Больше ничего. Валентина и Володя стали моей семьей, другой я не знал. Иногда во сне я видел людей, которые мне смутно кого-то напоминали. Но я просыпался и тут же забывал лица.

Когда ты прыгнула в воду и пошла ко дну, я испугался и прыгнул, чтобы тебя спасти. А пока вытаскивал и нес на берег, вспомнил все.

Я снова вспомнила вчерашний день, и меня передернуло.

– Хочешь мороженое? Здесь за углом магазин, давай схожу.

– Хочу, – согласилась я.

– Никуда не уходи, – сказал папа. Я кивнула.

«Нужно рассказать о том, кто подстроил взрыв, – подумала я. Об этом я совсем забыла на радостях».

Я ждала папу, сидя возле песочницы, в которой возились дети. В тени было хорошо.

Когда прошло около пятнадцати минут, я заволновалась.

«Куда он пропал?» – я встала и пошла за угол, увидела вывеску «Продукты», зашла в магазин.

– Извините, вы к вам не заходил мужчина? Такой, средних лет, с бородой, в темных очках? – спросила я продавщицу.

– А… да, заходил, – продавщица нахмурилась, – а вы кто ему будете?

– Дочка, – ответила я, уже почувствовав, что произошло что-то плохое.

– Он купил два эскимо. Потом вышел, и его задержала полиция.

– Полиция? Это точно? – спросила я. Сердце тревожно забилось.

– Ну да, полиция, вместе с нашим участковым. Его посадили в машину и увезли.

Глаза защипало, я постаралась глубже дышать, чтобы не расплакаться прямо здесь.

– Да вы не волнуйтесь, – участливо сказала продавщица, – может, просто какая-то проверка. Он часто к нам заходит, видно, что хороший человек. Отпустят.

«Не для всех достаточно факта, что человек хороший, к сожалению», – подумала я, а вслух спросила:

– А вы не знаете, как отсюда пройти к кафе «Tik Тоник»?

– Конечно, знаю, сейчас вам на бумажке нарисую, – обрадовалась продавщица.

Подойдя к кафе, я поняла, что оно закрыто. Значит, тетя Тоня еще не все сделала для возобновления его работы. Тут же я увидела через проезд бар Климова, отшатнулась назад и быстро пошла на площадь Нахимова. Порывшись во всех карманах моих шорт, я нашла чуть больше шестидесяти рублей монетами и поспешила за билетом на паром.

Сойдя на Северной стороне, я вспомнила, что на маршрутку у меня денег уже нет. Я пошла пешком в ту сторону, куда мы обычно ехали с тетей Тоней. Потом побежала. Сердце стучало где-то в висках, пот лился по мне потоком.

Наверное, прошло больше часа, когда я подошла к воротам Андрея. Я стала звонить, но мне никто не открывал.

Уже уходя, я увидела, как к воротам подъехала машина, за рулем которой сидел мужчина в полицейских погонах. Из машины вышел бледный Андрей и, качаясь, пошел к калитке. За ним последовала женщина средних лет.

– Слава, я позвоню! – крикнула она мужчине за рулем.

Мужчина кивнул и поехал дальше в горку.

– Простите, вы – Полина? – спросила я, когда калитка почти закрылась.

Женщина вышла и посмотрела на меня.

– Да. Что вы хотели? – спросила меня бывшая няня Андрея.

– Мне нужно с вами поговорить. – Я оглянулась. – У меня важная информация о том, что случилось вчера с папой Андрея.

Женщина посмотрела по сторонам, открыла шире калитку и впустила меня. Андрея возле дома уже не было.