Мое красивое одиночество (СИ)

Время на часах было около 10 утра, но весь каст уже находился в театре, так как сегодня первый спектакль и блин не должен быть комом. Нужно в костюмах еще раз «прогнать» спектакль.

— Где носит Димину, — возмущено говорил режиссер.

— Может испугалась, — добавила Неб, — она так неопытна и юна.

Кьяра неодобрительно посмотрела на коллегу, так как видела ее завистливую натуру насквозь, с такими нужно держать ухо востро.

— Ой, Ванечка, чувствую, играть придется сегодня вместе, — блондинка кокетливо положила на плечо своего двухметрового коллеги руку, после чего уловила недовольный взгляд и манерное движение, которое помогло ему освободиться от ее части тела.

Евлентьева мило ухмыльнулась, ведь такого холодного Ожогина она полюбила, ей нравилось его стать и умение держать себя.

— Просто уму непостижимо, — разводил руками в стороны режиссер, — Димина отравилась, увезли в больницу. — Это провал…

Неб коварно улыбнулась и поправила блондинистую шевелюру, соперницу удалось ненадолго ликвидировать.

— Лев Михалыч, — по-свойски обратилась Светлана, — не переживайте, я могу заменить Дашеньку, — наиграно женщина сделала жалостливое лицо.

Режиссер абсолютно не обращал внимание на московскую диву, его внимание покорила Кьяра, которая репетировала финальный танец вместе с Гордеевым. Какая грация и утонченность, отметил про себя мужчина.

— Евлентьева, — громко крикнул режиссер, — быстро передавайся в Татьяну, — дал указание мужчина. — Быстро! Играть будешь с Ожогиным.

— Я? — искренне удивилась девушка.

— Она? — не менее искренне возмутилась Неб.

— Но… Я даже не репетировала с Ваней. У нас не получится…

— У них не получится, а мы с Ожогиным давно в этом котле варимся. Это моя роль, — противно заскрипела Света, издавая голосом странные звуки.

— Это хорошее решение, — добавила Манана, — мы Питерские чувствуем друг друга. А эти голубки так «Бал вампиров» отшлепали — мама дорогая.

— Манана, — зеленые глаза актрисы были похожи на две большие орбиты, она так боялась выходить на сцену, снова тот мандраж, который был в Петербурге.

— У нас получится, — Ожогин все-таки подошел к своей сегодняшней спутнице и, приподняв ее лицо за подбородок, снова окунулся в красоту изумрудных глаз, — верь мне.

Как всегда его слова заставляют поверить, как будто они обладают какой-то магической силой. Она ведь профессионал, ее ждет зритель и это самое главное. Тексты знает, Ваня отличный артист и у них все получится.

— Быстро на сцену, — дал указание режиссер, который был даже доволен, получившейся парой.

— А как же я, — цепляясь за ногу мужчины, бормотала Светлана.

«Москва, Москва, Москва, Москва,

Москва, я думал о тебе!

Москва… как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!»

Зал полон оваций, артисты справляются со своими ролями. Евлентьева, как будто всю жизнь репетировала с Ожогиным. Столько боли она показала, когда Онегин отказал Татьяне, как будто она снова переживала собственную драму. Для нее этот мюзикл стал более, чем игра на сцене. Жизненно.

«Онегин, я тогда моложе,

Я лучше, кажется, была,

И я любила вас; и что же?

Что в сердце вашем я нашла?»

Стоя, на крутящейся сцене и смотря в голубые глаза, ее сердце разрывалось от боли, как же они похожи. Они не играют, слишком реально. Слишком больно. Хочется бежать к нему.

— Скажи, что ты меня любишь? — напористо двинулся Ожогин к своей партнерше, сократив между ними расстояние. Он больше всего хочет знать ответ на свой вопрос.

— Онегин… (Ожогин в мыслях у нее)

«Я вас прошу меня оставить;

Мы не увидимся… Но вас

Люблю, люблю, люблю, люблю!

Люблю, как в тот жестокий час!

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Я буду век ему верна!»

Ожогин во время исполнения арии падает к ее ногам, он пытается показать всеми частями своего тела, что он любит ее. Он. Любит. Ее.

«Я вас прошу меня оставить;

Мы не увидимся… Но вас

Люблю, люблю, люблю, люблю!

Люблю, как в тот жестокий час!

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна!»

Теперь очередь Евлентьевой. С каким чувством она говорит о любви, ее будто разрывает изнутри. По ночам в пустой комнате она кричала это одинокое «люблю», думая, что он ее слышит. А он ведь слышал…

Фееричное выступление подняло в зале громкие аплодисменты и слова восхищения, зритель был доволен, занавес опущен. Справились. Они увидели друг в друге то, что искали на протяжении жизни.

— Кьяра, стой, — Ожогин за кулисами поймал свою партнершу, которая пыталась от него убежать.

— Вань, хорошо сыграли, — первое, что взбрело ей в голову, произнесла она, — мне идти нужно.

— Только если со мной, — мужчина прижал девушку крепко к себе, — я не Онегин, свою любовь никому не отдам.

— Слишком поздно, Ожогин, — она склонила голову на грудь артиста, — в этом вы с Онегиным похожи…

— Ты ведь по-прежнему меня любишь?..

Комментарий к И. Ожогин и Е.Онегин