Мое личное чудовище

Бледность не смог скрыть даже тональный крем, щедро нанесенный гримерами. Глаза горели, но, кроме любопытства, в них виднелся страх. Он вообще прорывался во всем: в легко дрожи голоса, небольшом треморе рук, в том, как пальцы теребили петличку микрофона.

— Лярва это была! — огрызнулся Ворон и ухватил меня за локоть. Рывок — и я уже сбегаю по ступенькам, и упасть не дает только сильная мужская рука.

— У нас форс-мажор! — эхо рассеивает крик по подъезду. — Гелле нужно в больницу. Вернусь — все объясню!

— В какую… больницу? — всхлипнула я, падая на переднее сиденье авто. Локоть, за который ухватился Ворон, болел нещадно. Наверное, появится синяк.

— А как, по-твоему, тебя еще можно было отмазать? Или предпочитаешь прилюдные разборки?

Ворон нервничал, пальцы на руле побелели, но машина тронулась плавно, не рывками. Вскоре мы уже летели по автостраде.

— Так какого ты влезла? — повторил он вопрос. Все так же зло.

— А что, смотреть нужно было, как мужика живьем жрут? Знаешь же, что за этим следует!

Ворон ухмыльнулся:

— А тебе-то что? Ну, сожрала бы. Лярвам тоже что-то есть нужно, не подыхать же с голоду! А тут такая кормушка роскошная!

— Но… Он же…

Я поймала его взгляд в зеркале. В черном зрачке полыхало пламя, а губы изогнулись не в усмешке — в оскале.

— Человек? Разумеется. Носитель души…

И вот тут я вспомнила, кто такой Ворон. Демон. Прихвостень той твари, что едва не сожрала меня в детстве. Руки тут же замерзли, пришлось согреть их дыханием.

— Останови! — потребовала, когда справилась с эмоциями.

— Зачем? Сейчас отвезу в гостиницу, поверю на предмет всяких паразитов и оставлю отдыхать.

— Я сказала, останови!

Ворон словно не слышал. Я отстегнулась, отчего салон наполнило заполошное пиликанье, и попыталась открыть дверь. Щелкнули кнопки блокировки.

— Не дури! Ничего я тебе не сделаю! Забыла про Ловца?

А ведь забыла! Но, с другой стороны, я толком так и не выяснила про все его особенности. Кто знает, вдруг пойманный демон не может навредить лично, но опосредованно, через призраков всяких там, или лярв… Паника усиливалась, и я примеривалась, как бы ловчее выбить стекло.

И тут сквозь сигнализацию прорвалась мелодия. Телефон! И звонит — Ольга.

Руки дрожали, мазнуть пальцем по экрану не получалось. Но я справилась. И в трубке раздался крик:

— Феня! Приезжай!

И что-то еще, что невозможно было расслышать сквозь рыдания.

Случилось нечто страшное. Мозг начал рисовать картины, одну кошмарнее другой.

— Пристегнись! — скомандовал Ворон.

И я подчинилась. Потому что его лицо стало растерянным и собранным, а пальцы на руле сжались так, что показалось, дорогое покрытие вот-вот разлетится под нажимом.

— Держись!

Мы неслись на максимуме. Я вцепилась в ручку двери, оцепенев от страха, и понимание, что реакция демона не чета человеческой, не помогало.

Но во дворе Ворон снизил скорость и к подъезду мы подъехали без потерь.

Ольга открыла сразу, словно ждала за дверью. Опухшее лицо, красные глаза, дрожащие губы… Она даже не могла толком объяснить, что случилось. Бормотала что-то про букет, про ленту и про смерть.

В итоге Ворон просто отодвинул её с порога и мы вошли.

В зале, на столе, лежал букет красных роз.

Крупные головки, бархатистые лепестки. «Софи Лорен»! Я кинулась к цветам прежде, чем Ворон успел остановить. И застыла: усыпанные длинными шипами стебли стягивала траурная лента, по которой вилась золотая надпись:

«От старых друзей».

— Не трогай! — Ворон перехватил руку, не позволил прикоснуться. — Сначала я.

Пальцы дотронулись до лепестка. В комнате стало жарко.

— Проклятье, — пробормотал Ворон, не открывая глаз. Между бровей пролегла глубокая складка — ему очень не нравилось то, что он видел.

— Что? — несмотря на жару, по спине пробежал холодок. Время загустело, даже Ольга перестала всхлипывать.

— Ничего.

Температура в комнате вернулась к обычной. Но морщинка на лбу Ворона не разгладилась.

— Я серьезно!

— Я тоже! — он повернулся к Ольге с таким видом, словно меня не существовало. — Это шутка? Да?

— Какая шутка! — губы Ольги задрожали, а из глаз снова хлынули слезы. — Пришел курьер, принес коробку, а в ней…

— Где коробка?

Она нашлась под столом. Обычный картонный ящик с крышкой, с желтой биркой, на которой четким почерком был написан адрес доставки. Ворон долго его исследовал, а потом покачал головой:

— Ни следа магии! Нигде. Это просто коробка и просто цветы. А это, — он брезгливо поддел кончик ленты, — просто хамство. Но на всякий случай…

Искусственный шелк горел легко, и вскоре в подставленном блюдце осталась капелька черной неприятной массы. Он смыл её в раковину и оставил включенной воду:

— Пусть унесет все плохое…

— Ты же сказал, ничего страшного? — не выдержала я.

— На всякий случай, — поспешил успокоить.

Ольга кивнула, ей явно стало легче. А вот мне было не по себе: Ворон что-то скрывал. Но вот что?

В попытках разгадать, я постаралась просмотреть букет сама. Чисто! Значит, все дело было в ленте?

Ругая себя, что не догадалась проверить чуть раньше, до того, как Ворон достал зажигалку, повела Ольгу на кухню.