Мое личное чудовище

Она успокоилась после ударной дозы валерьянки. И, получив от обоих уверения, что ничего страшного не происходит, а все это чья-то злая шутка, позволила нам уехать.

11

В машине я тут же набросилась на Ворона:

— Что там было? Кто это?

— Ты о чем? — он как ни в чем не бывало вырулил со двора. — Если о букете, то это просто чья-то дебильная шутка.

— Врешь! — я не поверила ни на секунду.

— Смысл? — Ворон расслабленно откинулся на сиденье и закурил. Дым тут же заполнил салон и потянулся в приоткрытую щель окна.

Смысла врать действительно не было. Но… рядом со мной сидел не человек. Об этом нельзя было забывать ни на секунду. Логику демонов нельзя мерить человеческими мерками, кто знает, какие цели они преследуют.

— Я узнаю, — заверила тихо и нажала кнопку. Стекло с тихим шорохом поползло вниз, выветривая табачную вонь.

Если бы напряжение могло испариться точно так же! Но оно становилось только сильнее, а когда окна закрылись, даже усилилось, как будто кто-то снаружи нагнетал сильнее и сильнее. Вскоре дышать стало почти невозможно.

Ворон делал вид, что ничего не чувствует. Даже внимания на меня не обращал. Поглядывал время от времени в зеркало заднего вида, да прислушивался к навигатору.

А у меня нервы уже чуть не в узлы скручивались. Напряжение последних дней скопилось в одной точке, отчего в животе появился липкий комок. Хотелось одновременно кричать, плакать и… на ручки. Вот чтобы кто-то погладил по голове, вытер слезы, купил мороженку и решил все проблемы.

Но героя не находилось. Разбираться с происходящим предстояло в одиночку.

Мысли метались. Я места себе не находила и не сразу заметила, что мы съехали на какую-то разбитую дорогу. Очнулась только, когда чуть не впечаталась лбом в стекло. Хорошо, удержал ремень безопасности. Он больно впился в грудь, так что я даже вскрикнула.

— Куда? — только и смогла спросить.

— А сама как думаешь?

Машина замедлила ход и свернула с разбитой, но асфальтовой дороги на проселочную. Проехав еще немного, Ворон заглушил двигатель.

Деревья нависли зеленым шатром, а кусты полностью скрывали авто от любопытных глаз. И это пугало больше, чем какой-то там букет, перевязанный траурной лентой.

Спинка сиденья дрогнула и мягко откинулась. Чувствовать себя беспомощной не хотелось и я нашарила замок ремня безопасности, чтобы отстегнуться.

Мою руку накрыла мужская ладонь. Сжала, не позволяя надавить на кнопку. Ворон повернулся ко мне и от взгляда темных глаз кожа покрылась мурашками, а внизу живота разлилось тепло.

Проклятье! Я попала в собственную ловушку!

Свободная рука нашарила под футболкой кулон. Он повис между нами, как призрачный барьер.

— Я не идиот, против Ловца не пойду. Но и продолжаться так больше не может!

— Что… продолжаться?

Голос дал петуха, вызвав у Ворона смех, от которого по спине мурашки побежали. И самое противное, я не могла понять, от страха это, или от жуткого желания? Этот гад просто источал сексуальность, своды с ума прильнувших к телевизору женщин. Интересно, сколько из них представляют в кровати его, а не опостылевшего мужа? И сколько готовы отдаться по первому же знаку?

Эти мысли были неприятны. Когда же осознала, почему, чуть себя не возненавидела: оказывается, я банально ревновала. И сходила с ума от желания!

— Поняла? — ухмыльнулся Ворон. — И что ты собираешься предпринять?

Молчание повисло между нами плотной пеленой, оно не давало вдохнуть полной грудью, воздух словно загустел. Хотелось открыть дверцу и если не выскочить, то хотя бы полной грудью вдохнуть свежий ветер.

Но для этого надо было отпустить Ловца.

Кулон чуть покачивался на цепочке, в такт подрагивающей руке. И сделать с этим я ничего не могла.

— Тогда, в подъезде, ты была смелее!

Ворон уже нависал надо мной. От него пахло хорошим табаком, кожей, немного парфюмом и… опасностью.

— Гелла, ты хоть понимаешь, что творишь? — хрипловатый голос сводил с ума и я с трудом нашла в себе силы кивнуть, только потому, что требовался хоть какой-то ответ.

— Не понимаешь! — он отстранился и сразу стало больно и одиноко.

Я чуть не застонала от разочарования, а Ворон сжал руль обеими руками и продолжил:

— Я же чувствую тебя! Всем своим существом чувствую! И страх, и боль, и ненависть… Знаешь, это не очень-то и приятно. Особенно когда тебе плохо. Сейчас ты напряжена, беспокоишься, волнуешься. И мне плохо, потому что Ловец считает это моей виной. Как поступишь?

Его дыхание на моей щеке сводило с ума.

А ведь Кир прав. Я действительно волнуюсь так, что нервы вот-вот лопнут, как чрезмерно натянутые канаты. А тут еще этот… соблазняет!

— Тебе нужно сбросить напряжение.

Голос звучал буднично, словно Ворон стакан воды предлагал.

— И как?

— Мастурбация? — он смотрел пристально, прямо в глаза. — Ведь поможет?

— Иди ты!

Я все-таки вырвала руку и замок щелкнул, выпуская на волю.

— Я могу и выйти…

Он насмехается! Это видно по глазам, в которых пляшут задорные огоньки, по ухмылке, что спряталась в уголках четко очерченных губ, по интонации…

— Незачем. Заводи, поехали — у меня много работы.