Мое маленькое счастье. Книга 2

– Когда я в детстве учился писать иероглифы, дедушка сказал, что сердце не должно скакать по клеточке. Его нужно держать по центру, не отклонять в сторону. Разве любовь не об этом? Первый, чье сердце двинется, окажется в невыгодном положении.

Цун Жун не понимала. О чьем сердце он говорил? Это о ней? О нем? Или о Линь Чэне?

Вэнь Шаоцин вдруг рассмеялся, посмотрел на Цун Жун и спросил:

– Или адвокат Цун пытается воспользоваться ситуацией? Разве это не сильная сторона юриста – уметь играть с разумом и взвешивать все «за» и «против», чтобы получить максимальную выгоду?

После этой фразы Цун Жун действительно разозлилась. Она не могла подавить дрожь в теле. Еле сдерживая себя, девушка насмешливо улыбнулась и резко отвернулась. Она уже много лет работала в судебном мире, и никто в отрасли не мог обидеть ее словами. Не ждала удара от бывшего подсудимого! Какова жизнь!

Чжун Чжэнь стоял в дверях и видел, как двое ссорятся. Он не решался подойти: вдруг помешает и пропустит самое интересное.

Вернувшись домой, Цун Жун захлопнула дверь, а Чжун Чжэнь спокойно вошел к Вэнь Шаоцину:

– Шеф, моя сестра не такая…

Вэнь Шаоцин поднял руку и нахмурил брови.

– Я знаю.

Чжун Чжэнь был озадачен:

– Знаете? Тогда почему вы с ней так обошлись?

Вэнь Шаоцин поджал губы, сузил глаза, казалось, испытывая огромную горечь.

– Специально так сказал. Она считает, что виновата перед Линь Чэнем. У нее могут развиться психические проблемы из-за ошибочного мнения, поэтому я хочу открыть ей глаза на сложившуюся ситуацию. В этом вопросе никто не виноват. Даже если где-то и была ее ошибка, она не должна нести ответственность.

Чжун Чжэнь негромко пробормотал:

– Но не похоже, что вы притворяетесь.

Говоря об этом, Вэнь Шаоцин вдруг с некоторым раздражением сказал:

– Ну, я действительно зол.

Чжун Чжэнь все еще не понимал:

– Почему?

Вэнь Шаоцин медленно произнес одно слово:

– Ревность.

Чжун Чжэнь так ничего и не понял. Он решил, что лучшим решением будет оставить шефа наедине со своими тараканами и по-быстрому удрать.

С этого дня Цун Жун начала работать сверхурочно, как сумасшедшая. Она выглядела настолько пугающей, что даже Тань Сыцзэ начал побаиваться. После окончания рабочего дня он встал перед ее кабинетом и постучал в дверь:

– Еще не уходишь?

Цун Жун разбиралась с информацией для суда и не поднимала головы:

– Иди, мне надо доделать работу. Пока.

После этого она посмотрела на время в правом нижнем углу монитора компьютера и крикнула помощнику:

– Можешь сейчас уйти с работы, тогда информацию передашь мне завтра утром.

Тань Сыцзэ, почувствовав неладное, не только не отправился домой, но еще и вошел, а затем сел напротив:

– Цун Жун, я должен сказать тебе что-то очень важное.

Цун Жун подняла на него глаза:

– Слушаю.

– Даже если будешь работать до потери пульса, за сверхурочные не заплатят.

Цун Жун покраснела и оттолкнула его:

– Проваливай!

Тань Сыцзэ обиженно ушел.

Вэнь Шаоцину в последние дни тоже приходилось несладко: каждый раз, когда он выводил на прогулку Жана-Иди-Прочь, тот всегда бешено несся к противоположной двери и его невозможно было оттащить.

Сама Цун Жун специально рассчитывала время, чтобы исключить возможность встречи с Вэнь Шаоцином. Тот на удивление тоже ни разу не столкнулся с ней.

Вэнь Шаоцин пожалел, что в тот день так грубо высказался. Несколько дней он был немного вялым, а сегодня, как только приехал в больницу, получил вопрос от коллег:

– Доктор Вэнь недавно расстался с кем-то, а?

Сердце Вэнь Шаоцина сжалось. На его лице по-прежнему светилась улыбка. Он кивал всем встречным в знак приветствия, но в душе решил преподать Чжун Чжэню хороший урок. Должно быть, именно этот болтун наплел персоналу ерунду.

Переодевшись и встав перед раковиной, Вэнь Шаоцин случайно столкнулся с Цинь Чу, которая только что закончила операцию. Он криво улыбнулся ей. Коллега сняла медицинскую маску и, как ни странно, тоже улыбнулась и игриво произнесла:

– Доктор Вэнь, у вас неудачи на любовном фронте?

Вэнь Шаоцин застыл на месте и уставился на нее:

– Даже ты знаешь? Чжун Чжэнь слишком много болтает, верно?

Цинь Чу улыбнулась:

– Вчера нечаянно подслушала на консультации. Представляешь, другие отделы знают, а я нет.

Вэнь Шаоцин поднял бровь и начал разминать руки. Цинь Чу стояла позади него и, глядя на его отражение в зеркале, вдруг спросила:

– Что же в ней есть такого?

Молодой врач опустил глаза и, изогнув уголки губ, ответил, даже не задумываясь:

– Она прекрасный цветок, королева, по праву завоевавшая свой титул. При упоминании ее имени содрогаются горы и меняют свое течение реки. Она невероятная.

Цинь Чу не понимала, повлияла ли на Вэнь Щаоцина операция или виной всему был ее вопрос, но его лицо побледнело. Только спустя четверть часа она осмелилась заговорить:

– Вэнь Шаоцин, ты мне нравишься. Наверняка ты и сам давно в курсе.

Он не стал корчить из себя любимца всех женщин и делать вид, что впервые об этом слышит. Он кивнул и решил посмотреть, что последует дальше.

Но неожиданно Цинь Чу гордо подняла голову и произнесла:

– Просто сообщаю тебе.