Мое маленькое счастье. Книга 2

– Подожди! Шеф действительно умеет вышивать?

Цун Жун подняла голову и предупредила его:

– Не смей!

Парень схватился за живот и покатился по дивану.

– Ой, такую сплетню нельзя выбалтывать! У меня живот сейчас взорвется!

Чжун Чжэнь успокоился и снова подошел к Цун Жун.

– Сестра, сестра! Ты обязана выйти замуж за шефа! Он мой кумир!

– Твой кумир, но не мой. Сам женись на нем.

Чжун Чжэнь задумчиво произнес:

– Нет, мы с ним оба мужчины… Родители не поймут.

– Ничего страшного, я помогу тебе уговорить тетю и дядю. Просто сделают вид, что ты им не сын, ничего страшного.

Цун Жун пришло сообщение в вичате от Вэнь Шаоцина: «Зайди в кабинет». Цун Жун сразу же поспешила покинуть брата. В кабинете был только Вэнь Шаоцин. Он сидел за столом, держа в руках кисть.

Цун Жун подошла и поинтересовалась:

– Что делаешь?

Хирург обмакнул кисть в тушь, поднял голову и улыбнулся ей:

– Занимаюсь тяжелым трудом: обновляю генеалогию.

Цун Жун улыбнулась:

– Семья, которая помнит свои корни.

– Когда ты входишь в двери семьи Вэнь, это уже и твоя семья.

Цун Жун сделала вид, что не услышала его, и отвернулась. Ей в глаза бросилась стоящая рядом китайская аптечка. С виду это был кабинет, а на самом деле аптека: большой шкаф с лекарствами у одной из стен, небольшой выдвижной ящик, снаружи которого были наклеены этикетки с названиями лекарств, а внутри лежали целебные травы. При входе доносился их мягкий аромат.

Девушка взглянула на колбочки и вдруг увидела красивое название.

– «Песок полнолуния»… Название звучит весьма элегантно.

Вэнь Шаоцин, опустив голову, неторопливо пояснил:

– Песок полнолуния устраняет катаракту и осветляет глаза, выводит токсины и убивает насекомых.

Цун Жун, любопытствуя, открыла ящик и посмотрела.

– Это растение?

Вэнь Шаоцин улыбнулся:

– Ну, нет…

– Тогда что это?

– Дикий помет.

Цун Жун сразу же отложила баночку.

– «Ночной яркий песок», предположительно, тоже не очень хорошая вещь… О, белая сирень! Это цветок?

Молодой врач усмехнулся:

– Воробьиный помет.

Цун Жун еле слышно ахнула.

Вэнь Шаоцин посмотрел на нее и улыбнулся еще шире:

– Я же говорил тебе утром, что не все красивые названия говорят о приятном содержимом…

Цун Жун, только что с любопытством разглядывавшая стену, увешанную лекарственными травами, сейчас со скукой смотрела названия других трав. Вэнь Шаоцин, увидев, что она задумалась, опустил голову и продолжил упорядочивать родословную.

– У этого шкафа семь рядов полок сверху, снизу, слева и справа, поэтому его еще называют шкафом семи звезд, а способ расположения лекарственных трав в таких шкафах называется «комодной родословной». Посмотри на второй шкаф, отсчитывая сверху шестое отделение в третьем ряду.

Цун Жун, следуя указаниям, нашла нужное место, и на этом ящике было написано «Цистанхе пустынная». Вероятно, это была та самая почечноукрепляющая трава, о которой он говорил раньше. Она открыла ящик и посмотрела внутрь.

Вскоре снова раздался голос Вэнь Шаоцина:

– Ты еще помнишь, что я говорил в прошлый раз? Ли Шичжэнь[38] написал в справочнике «Компендиум лекарственных веществ»[39], что это тонизирующее средство. Применяется при холодной и горячей боли, питает пять органов. Сильная инь благотворно влияет на женский организм. Можно родить много детей.

Много детей? Цун Жун нахмурилась: как же так получилось, что речь снова зашла об этом? Она с трудом перевела дыхание, затем повернулась к Вэнь Шаоцину и продолжила наблюдать за тем, как он пишет родословную.

Вэнь Шаоцин, однако, взял со стола листок бумаги, положил его перед собой и, нащупав рукой, медленно записал на нем два слова. Он написал «Цун Жун», не «Жун-Жун» и не «Цистанхе пустынная»[40]! Он впервые написал ее имя, а это всегда особое чувство, когда его пишет любимый человек.

Отложив ручку, молодой врач ничего не сказал и быстро вернулся к родословной.

Цун Жун долго смотрела на написанное перед ней имя, затем медленно отвела глаза. Красивые сильные руки Вэнь Шаоцина уже покраснели, а костяшки на запястьях побелели из-за того, что он долго держал перо. Вены на тыльной стороне рук отчетливо проступали, создавая некий костяной узор. Эти руки могут держать и нож, и перо… Цун Жун вдруг захотелось узнать, как он выглядит, когда берет в руки скальпель, и ее взгляд медленно переместился с рук на лицо доктора. Он, кажется, заметил, уголок его губ дернулся, и он медленно приоткрыл рот:

– Добавь к своей рутине женщину, и она перестанет быть рутиной…

Как только он сказал это, у Цун Жун загорелись щеки. Он схватил ее за руку и опустил на свои колени. Держа ее руку в одной, а перо в другой, он долгое время тихо писал, а затем отложил письменную принадлежность.

– Закончил.

Как долго он писал… Девушка указала на пустое место:

– Вот здесь… рядом с твоим именем есть пробел.

Вэнь Шаоцин потер брови:

– С версткой проблемы, не хочу переписывать.

Цун Жун не стала долго думать над его ответом и просто кивнула.

Молодой врач повернулся к ней:

– Что случилось?

Цун Жун выглядела болезненно.

– Наверное, что-то с шеей… Отлежала.

Вэнь Шаоцин скрестил руки и обнял ее за плечи.

– Повернись, сделаю тебе массаж.