Моё (не)летучее счастье (СИ)

— Да ты что?! — весело изумился Охотник. — Ни за что бы сам не догадался! А тебя не смущает, что ты вломилась в ванну в тот самый миг, когда я душ принимал?

Драконесса растерянно огляделась, только сейчас заметив влажные, мутноватые от осевшего на них пара бледно-голубые плитки на стенах, брызжущие из душа струи воды, брошенную на пол покрытую пеной мочалку и флакон шампуня, небрежно засунутый на полку и непонятно каким чудом на ней удерживающийся.

— Слушай, а может тебе нравится созерцать меня без одежды, вот ты и вламываешься ко мне каждый раз без стука? — продолжал зубоскалить Арион, возвращаясь в душ.

— Дурак, — оскорбилась Риола и дёрнулась было к двери, но вспомнила о призраке из зеркала и выходить из ванной комнаты поостереглась. Как любит повторять матушка: знакомый вампир лучше незнакомого оборотня, со своим-то всегда договориться можно. Правда, матушка непременно добавляла, что это правило не касается Охотников, с ними, независимо от того, знакомые они или нет, договориться невозможно, но об этой оговорке драконесса предпочла позабыть, призрака из зеркала она определённо боялась сильнее.

— Обиделась, но не сбежала, — Охотник выключил воду и подошёл к Риоле, до красноты растирая себя жёстким даже на вид полотенцем, — значит дело серьёзное.

— Более чем, — вздохнула драконесса, украдкой наблюдая за Арионом через запотевшее зеркало, висевшее на стене рядом с дверью.

Охотник подхватил с полки пушистое полотенце, обернул его вокруг бёдер и привалился к стенке, скрестив руки на груди:

— Ну, раз так, рассказывай.

— Может ты сначала оденешься? — Риола упрямо продолжала общаться со своим соседом исключительно через зеркало, пряча горящие от смущения и ещё чего-то, будоражащего кровь, щёки.

— Зачем? — ехидно удивился Арион. — Уши у меня на голове, а не одежде.

— Затем, что я не могу и не хочу разговаривать с голым мужчиной, да ещё и Охотником! — взорвалась драконесса.

— Малышка, признайся, только откровенно, тебя смущает моё происхождение или отсутствие одежды?

— Без или, — выдавила Риола и впервые подумала о призраке из зеркала с симпатией. В самом деле, ну, подумаешь, морда страшная из стекла выглянула, попугать решила, было бы из-за чего панику устраивать, не сожрать же она пыталась. А эта язва желтоглазая языком острым грызёт почище клыков, ещё и голышом всё время рассекает, извращенец!

— Пойду я, пожалуй, — пробурчала драконесса, но Охотник решительно придержал девушку за плечо, легко преодолев сопротивление повернул к себе, мягко и неумолимо, прекрасно зная, что отказа не последует, приказал:

— Посмотри на меня.

Магия подчинения сработала безукоризненно, Риола рывком, едва ли не слыша протестующий скрип шеи, подняла голову и взглянула на Охотника.

— Молодец. А теперь расскажи, что именно тебя напугало, — всё тем же убийственно-вежливым тоном попросил — приказал Арион.

— Я увидела в зеркале призрака, — ровным, лишённым даже тени эмоций голосом ответила девушка, стеклянно тараща глаза на своего повелителя, — точнее, это была омерзительного вида морда, которая вынырнула из глубины зеркала и сказала: «У».

— Призрак пытался напасть на тебя?

— Н-нет, не думаю.

— Знаешь, по-моему, не думать для тебя — основное занятие, — вздохнул Охотник и коротко мотнул головой. — Жди меня за дверью и без меня никуда не уходи, я оденусь и выйду. Если увидишь, услышишь, даже если померещится что-то страшное или подозрительное, кричи, ори в полный голос. Ты меня поняла?

Всё ещё находясь под воздействием магии подчинения, Риола заторможенно кивнула и медленно, словно ржавый манекен, вышла из ванной. Сразу же за дверью девушка застыла, не в силах сделать даже шага в сторону, хотя разум вопиял и требовал отойти.

«Проклятая магия, проклятый Охотник, — мысленно бушевала драконесса, не в силах даже пальцем пошевелить без приказа хозяина, — как же я его ненавижу! Воспользовался моментом, выдрал чешуйки, а теперь куражится, изверг!»

Открывшаяся дверь смахнула Риолу в сторону, словно сломанную куклу, а она не могла даже сгруппироваться, чтобы не так больно было падать, так и рухнула плашмя, отшибив себе не только колени, но и лицо. В ушах загудело, на глаза набежали слёзы, а в носу запекло и захлюпало.

— Блин, мелкая, какого мрака ты торчала под самой дверью?! — рыкнул Охотник, подскакивая к драконессе и осторожно приподнимая её.

— Сам сказал: ждать за дверью и никуда не уходить, — огрызнулась Риола, осторожно проверяя, цел ли нос и не разбит ли лоб. — Нужно тщательнее формулировать приказ, укротитель драконов.

Извинений драконесса не ждала, она рада была уже тому, что ничего не сломала во время падения, и проклятая магия перестала сковывать тело, а потому даже вздрогнула, услышав негромкое и с ноткой раскаяния:

— Извини.

Риола качнула головой, прогоняя шум в ушах после падения, недоверчиво покосилась на Охотника, ожидая от него какого-то подвоха или злой насмешки:

— Что?