Моё (не)летучее счастье (СИ)

— Да надо больно тебе помогать! Тоже мне, гроза нарушенной трансформации, герой, голова с дырой! Предложила ему как равному помощь, а он… а, — девушка раздражённо махнула рукой, — чего ещё, кроме насмешек и грязи, от Охотника ожидать!

Драконесса, сердито пыхтя дымом и временами выпуская короткие язычки пламени, затопала по коридору, но далеко уйти не успела, Арион нагнал её в два шага и придержал за руку, тем более что силой природа его не обидела:

— Не сердись, я не хотел тебя обидеть, просто не ожидал, что ты предложишь мне помощь, — Риола возмущённо трепыхнулась, но вырваться не получилось, да, если уж быть честной с самой собой, не сильно и пыталась, а Охотник меж тем продолжал:

— Честно слово, если бы я мог хотя бы предположить, что ты захочешь мне помочь, то ни за что не стал бы отказываться.

— Оно и видно, — пробурчала драконесса, — то-то ты прямо из кожи вон лезешь, спеша мне след от когтей показать.

— Да нечего показывать, — Арион повернулся к опешившей от изумления девушке чистым, без мельчайшего следа былых ран, боком, — меня уже залечили.

Риола недоверчиво моргнула, кончиками пальцев коснулась показавшейся горячей, словно лава вулкана, кожи Охотника, потёрла глаза кулачками, даже ущипнула себя, проверяя, уж не снится ли ей всё происходящее. Арион негромко бархатисто рассмеялся:

— Вот ведь древо неверящее, ты ещё кристалл правды приложи да проверь, не мираж ли я. Или коготками поскреби, а то мало ли, я раны краской замазал.

— С тебя станется, — фыркнула драконесса и не утерпела, спросила. — Как ты смог залечить всё так быстро, что даже следа не осталось? Я думала, на такое только целебное пламя драконов способно.

— Так меня дракон и лечил.

В памяти Риолы невольно всплыли ужасные истории о коварных Охотниках, которые похищают молодых и доверчивых драконесс и держат их в клетках в сырых подземельях, вдали от солнца, ставят над ними ужасные эксперименты и даже купаются в крови, дабы приобрести невероятное могущество и неуязвимость. Арион увидел, как побледнела девушка, тяжело вздохнул и хмуро уточнил:

— Что, вспомнила очередную страшилку из жизни Охотников? А ты не задумывалась, что их могут сочинять исключительно в воспитательных целях, дабы крылатый молодняк под присмотром держать?

— Неправда! — возмутилась драконесса, выпустив клуб дыма. — Мы ничего и никогда не придумываем, лишь передаём опыт предков!

— Оно и видно, — съязвил Охотник. — Знаешь, если бы мы были так хитры и кровожадны, как гласят ваши легенды, драконы бы остались только в качестве наглядных пособий! И, кстати, пища для размышлений: твои крылатые сородичи тоже не безобидные ромашки, клыки, шипы и когти даны вам явно не для красоты.

— Мы всего лишь защищаемся… — возразила Риола, но Арион не стал её слушать, резко взмахнув рукой в воздухе и зло приказав:

— Смотри!

Магия подчинения заставила драконессу проглотить возражения и послушно всмотреться в клубящийся прямо напротив неё пепельно-серый туман, в котором постепенно проступали очертания горящих домов, в панике мечущихся по пожарищу обезумевших от страха женщин и детей, окровавленные, изуродованные до неузнаваемости тела тех, кто пытался хоть как-то остановить хаос неожиданного нападения и спасти своих близких.

— Что это? — прохрипела Риола, с трудом сглатывая горькую, словно пеплом запорошенную слюну.

— Нападения драконов на поселение оборотней Р-рук-Марх, два года назад. А это, — новый резкий взмах рукой, и пожар в городе сменился на огненное безумие в лесу, корчащихся в нестерпимых муках дриад, рвущих жилы в тщетной попытке выжить обитателей волшебной чащи, — а это атака на дриад, три года назад. От священной чащи Вечнозелёных Крон остались лишь головёшки, там и по сю пору ничего не растёт. А ведь дриады в принципе никогда и ни с кем не воюют, они один из самых миролюбивых народов нашей Эгерии.

Драконесса с трудом прикрыла воспалённые от непролитых слёз глаза, покачала головой, прошелестела чуть слышно:

— Это неправда, так не может быть.

— И тем не менее так было, малышка, — Охотник поёжился, словно от сквозняка, обхватил себя руками за плечи, — я сам там был, отражал атаки и пытался спасти, кого ещё можно было.

— Но так не должно быть! — выкрикнула Риола, и слёзы горячими ручейками побежали по её щекам, — это неправильно!

— Неправильно, — эхом откликнулся Арион, — война — мерзкая штука, в какие бы благородные одежды её не рядили и чем бы не оправдывали. Ладно, хватит философии на сегодня, пошли, покажешь своего призрака.

— Он не мой, — хлюпнула носом драконесса, чувствуя, как её начинает трясти от ужаса и безнадёжности увиденного.

— Хорошо, — не стал спорить Охотник, — нашего призрака.

Риола частично трансформировалась, пытаясь согреться, но проклятый холод, идущий от самого сердца, растекался по всему телу, лишая гибкости ноги и руки и парализуя мозг. В голове нудным осенним дождём долбилось одно и то же, словно мелодия в музыкальной шкатулке: «Это неправда, так не должно быть, драконы никогда не нападают первыми, это обман. Светлое пламя, как же так?!»