Мое непреклонное сердце

Нахмурившись и закусив губу, она раздумывала о том, что ей только что рассказал Колин.

- У вас есть серьги, которые были подарены кому-то в вашей семье королевой Елизаветой? - без малейшей тени скептицизма переспросила она его.

- Были, - поправил он ее. - У меня были эти серьги. А теперь - по серьге у Грея и Декера. Они были подарены моему прапрапрадеду королевой за какую-то услугу с его стороны.

Мерседес поставила лампу на стол.

- Так, значит, вы англичанин, - медленно произнесла она.

Он засмеялся.

- Большинство американцев имели английских предков, - сказал он. - Кто раньше, кто позже, но мы сейчас говорим не об этом.

- Нет, - сказала она, - я имею в виду, что вы англичанин.

- Уже нет.

- Но вы родились здесь!

- Я думал, что ты об этом знаешь.

- Откуда мне было знать?

- Большинство людей узнают во мне англичанина по моему акценту.

- Но вы разговариваете как настоящий янки.

- Зато американцам кажется, что я говорю как паршивый англичанин.

Схватившись за голову, он покачал ею в разные стороны и с недоумением посмотрел на Мерседес. По непонятным ему причинам она, кажется, была поражена этой новостью.

- А что - это так важно? - удивился он.

- Нет, - быстро ответила она, но тут же добави-ла:

- Пожалуй, важно.

Она посмотрела вниз, на свои руки, обдумывая, как бы ему это объяснить, а потом, как бы подыскав необходимые слова, вновь посмотрела на него.

- Видите ли, это связано с усадьбой Уэйборнов. Я и не подозревала, что могу иметь что-то против того, что она станет собственностью американца. Никогда не считала себя такой ограниченной, но, боюсь, что так бы оно и было, потому что теперь, когда я знаю, что вы англичанин, я чувствую огромное облегчение.

- И тебя не оскорбляет, что я когда-то держал в руке пару серег, которые когда-то носила королева.

Он явно смеялся над ней, но Мерседес поняла его слова буквально.

- Связь с королевой не может быть оскорбительной, - заявила она надменно. - Между прочим, Лейдены пользовались особым покровительством королевы Елизаветы, и я думаю, что тогдашний граф Уэйборн был ее любовником.

- Да, но сохранил ли он на память ее сережки?

- Что сережки! - сказала Мерседес, и в глазах ее блеснули озорные искорки. - Он сохранил свою голову.

Из груди Колина вырвался басовитый хохот. Он притянул ее к себе и поцеловал прямо в ее чудесную улыбку. Он мог бы пойти и дальше, но ее любопытство было слишком возбуждено, и вопросы слетали с ее губ между поцелуями.

Мерседес легла на живот рядом с ним, подперев голову руками и положив подушку под подбородок. Ее темные волосы обрамляли лицо и плащом падали на плечи, придавая ей облик мадонны. Лицо Мерседес было серьезным и сосредоточенным. Ее серые глаза без улыбки смотрели на Колина, а между бровей залегла складочка, морща ее чистый лоб.

- Расскажите мне о серьгах, - попросила она. - Они, наверное, были необыкновенные, раз их сделали для самой королевы.

- Это были крупные жемчужины с золотыми подвесками в виде капли. На каждой капельке были выгравированы письменные заглавные буквы Е. К., то есть Елизавета Королева, вензель королевы Елизаветы. Сама жемчужина была вставлена в золотую корону. Я обязательно узнал бы их, если бы увидел,

- Вензель королевы Елизаветы! - благоговейно прошептала Мерседес. - Как же вы передали их своим братьям?

- Когда я в последний раз взял на руки Грейдона, я повернулся ко всем спиной и засунул сережку между его рубашечкой и одеялом. А другую я положил в карман Декера в то утро, когда провожал его к новым родителям. Декер, наверное, узнал сережку, которую носила его мать. Я не представляю себе, что сделали те супруги с сережкой, которую нашли в пеленках малыша, и вообще нашли ли.

Колин глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

- В восемь лет я понимал, что могу никогда больше не узнать своих братьев. Сережки - это единственное, что связывает меня с ними. - Он невесело рассмеялся. - Но трудно себе представить, что когда-нибудь я встречу их и опознаю по серьге в ухе.

Мерседес подумала то же самое, но у нее не хватило духу сказать ему это.

- Неужели вы действительно думаете, что если вы сейчас прекратите поиски, то этим нарушите свое обещание?

Колин ответил не сразу. Он уставился взглядом в потолок, наблюдая игру теней и света от огонька лампы, который то ярко вспыхивал, то трепетал, еле теплясь.

- Придется от этого отказаться, - сказал он наконец. - Придется признать, что я потерпел неудачу в единственном деле, которым занимался всю жизнь.

- Неудачу? - удивилась Мерседес. - В единственном деле... А как же ваши рекорды, которые вы ставили на своих клиперах, пари, которые вы выигрывали? У вас есть прекрасная команда, и к вашим услугам целая флотилия кораблей. Уэйборн-Парк теперь ваш. Как же вы можете говорить, что никогда ничего не делали, кроме поиска своих братьев?

Молчание Колина было красноречивее всякого ответа.

- Да, наверное, все это никак не было связано с любовью к морю, - мягко сказала Мерседес. - Корабли... ваша карьера... линия Ремингтона... все было направлено на поиски Декера и Грея.