Мое особое мнение

Поскольку политики у нас нет, у нас все обращено на Великую Отечественную. Вот мы выиграли Великую Отечественную. Я говорю: «Ребята, а Украина?» Большинство командующих фронтами в 1945 году родом с Украины. Она тоже может говорить, что выиграла Великую Отечественную. А Белоруссия? Я встречался недавно с Лукашенко и сказал: «Я понимаю, что у вас погиб каждый четвертый». Он говорит: «Каждый третий, Алексей». Представляете, что такое треть населения? Может, Белоруссия выиграла? Такое деление Победы как политическое оружие в межгосударственных отношениях отвратительно и безобразно. Мы обязательно сделаем номер про интернациональность Победы.

Кроме войны, очень болезненную реакцию вызывает начало истории. Во всех национальных государствах. Недавно я был в Белоруссии, и Лукашенко мне говорит: «Езжай в Полоцк, там начиналось наше государство, оттуда Рогнеда Полоцкая, которую вы насиловали». Ну, вообще-то, не мы, а князь Киевский, да и в IX–X веках мораль была иной, люди вели себя нехорошо в те времена. Как не изнасиловать пленницу? Как не разграбить захваченный город? Свои бунтуют, дружине платить надо. Дружины-то наемные, викинги. И вот из этих людей теперь лепят своих Всеславов, свою Анну Киевскую, Рогнеду Полоцкую… У нас также из викинга слепили святого Владимира.

И вот приезжаю в Полоцк, а там стоит памятник, понятно, мифологический, Всеславу Чародею, князю Полоцкому, который поставили в 2007 году на деньги граждан. Кто из нас знает Всеслава Полоцкого? Он боролся с Киевом, несколько месяцев был Киевским князем. А для Белоруссии это мощная фигура. Прихожу в музей в Софийском соборе в Полоцке, директор показывает в подвале первую кладку собора: «Девятый век, где была Москва в девятом веке? А к нам уже арабские купцы приезжали». Они там этим гордятся. Я смотрю на них и думаю: какие они счастливые, что так этим горят.

Все молодые государства создают свои национальные истории. И в Средней Азии, и на Украине, и в Молдове, и в Белоруссии ищут своих национальных героев. Но такой исторический энтузиазм возникает в том числе из-за болезненности этих тем. Так что мне из-за журнала чаще «прилетает», чем из-за «Эха». Все время угрожают статьями Уголовного кодекса. У нас была история, когда приглашенный историк сказал в эфире, что книга мемуаров генерала Серова поддельная. Внучка Серова и публикатор Александр Хинштейн (тогда депутат) подали на нас в суд. При подготовке к заседанию я сказал юристам: если внучка палача будет в суде, надо позвать свидетелем внука репрессированного. Наши юристы смотрят нехорошо, говорят: «Кого вы имеете в виду?» – «Рамзана Кадырова». Потому что дед Кадырова был депортирован как чеченец за подписью Ивана Серова. С тем, что Рамзан Ахматович говорит по поводу выселения чеченцев, я абсолютно солидарен, это был геноцид.

На нас подавал в суд Джугашвили – «внук Сталина». У нас не было адвоката, на исторические процессы я хожу без адвоката, это же не юридический процесс, а клоунада. Но по российским законам в суд «о защите чести и достоинства» может подать только родственник. Например, я не могу подать в суд, если я оскорблюсь за товарища Дзержинского, он мне не родственник. Внук Сталина подал в суд, и нашу защиту я построил следующим образом: мы не знаем, что он действительно внук, поэтому давайте проведем эксгумацию Сталина, возьмем его ДНК и сравним. Если он действительно внук, тогда да – суд, а если нет, то он просто «ненадлежащий истец». Районный суд, извините – Басманный, судья даже опешил: «Как?» У меня – бумага, юристы составили, все как надо. Естественно, пока я сидел в зале, все агентства подхватили тему. Еду в машине, звонок. Звонят, как принято говорить, «из застенка». «Ты что, с ума сошел – какая эксгумация Сталина?!» Говорю: «А вам-то что? Вы же путинские, а это – Сталин, какая вам разница? Вопрос исторический, важно узнать…» – «Мы не дадим выкопать Сталина!» – «Почему?» Далее человек, который обладает максимальной информацией, вещает: «А если ЕГО ТАМ НЕТ?!»