Мое особое мнение

Вообще, истории с ДНК-тестами очень смешные. Гробницу Александра I в императорской усыпальнице Петропавловского собора вскрывали два раза. Один раз при Александре III, а другой раз – при советской власти. И мы не знаем, что там! Не осталось никакой документации. В царское время при вскрытии присутствовали сенаторы, даже министр внутренних дел, но ничего не указано о том, похоронен ли там император. Может быть, Александр действительно ушел в народ под видом старца Федора Кузьмича… Это безумно интересно. В одном из номеров мы опубликовали историю человека, который выдавал себя за сына казненных Великой Французской революцией Людовика XVI и Марии-Антуанетты, спасшегося Людовика XVII. В XIX веке он ходил по Европе, появлялся при разных дворах, его все считали самозванцем, но деньги на всякий случай давали – «А вдруг действительно спасся?». Во всех исторических работах сказано, что он – самозванец. Он похоронен в Нидерландах под другой фамилией, хотя на кладбищенской ограде бурбонские лилии. Все бы ничего, но наука по пряди волос установила, что он действительно Бурбон. Этот «самозванец» на самом деле принадлежал к династии Бурбонов!

Часто скандалы вызывают обложки «Дилетанта». Например, мы поместили на обложку кадр из «Семнадцати мгновений весны» со Штирлицем. У штандартенфюрера на рукаве была свастика, и наши юристы сказали: «Свастику ни в коем случае нельзя». Я говорю: «Как нельзя? Это же кадр из фильма». «Нет, – сказали зверино серьезные юристы, – нельзя». Тогда мы решили всех потроллить: взяли этот кадр, как дети, красным фломастером закрасили свастику, а на стене позади Штирлица написали: «Гитлер капут!» Просто кадр из фильма не запомнился бы, но именно этот номер журнала продавался лучше других.

В ближайших планах мы хотим сделать номера про историю связи от костров и зеркального телеграфа до шифровальных машин, криптографии и «Энигмы», про армянский геноцид, про Распутина, о Ромео и Джульетте, о том, как эта история могла бы случиться, если бы она была на самом деле.

* * *

Нынешняя власть эксплуатирует победу в Великой Отечественной войне так же, как спартанцы эксплуатировали победу в битве при Фермопилах. Главное, чтобы в ходе этого оставалось чувство истории. В 2011 году появилась совершенно фантастическая акция «Бессмертный полк». Ее придумали ребята с томского телеканала «ТВ-2», который закрыли три года назад. На эту акцию выходят люди с фотографиями своих воевавших отцов, дедов и прадедов. Нет ни одного партийного флага и оратора. Получилось так, что изнутри этой эксплуатации возникла история каждой семьи. И пусть мой сын тоже помнит, что оба его прадеда имели пять орденов Боевого Красного Знамени. Мне кажется, это гораздо важнее того фальшивого культа, который создают вокруг Великой Отечественной.

В советские годы тоже был культ Великой Отечественной войны. А любой культ – это вранье. И чем больше документов по ВОВ ты читаешь, тем больше узнаешь, как было на самом деле. Я рассказываю своему сыну об этом, как когда-то рассказывал своим ученикам. Культ победы в ВОВ становится таким слащавым. Опять, как в известные годы, один боец 500 тысяч немцев положил. Но это же все понимают постепенно, и начинаются усмешки. Сначала приходит гордость, затем разочарование. Это очень важно – говорить правду, а не выставлять все только в бронзе и звуках фанфар.

* * *

В контексте понимания того, как современная российская власть относится к нашей истории, очень важным мне представляется интервью директора ФСБ Бортникова по случаю дня чекиста и 100-летия его организации, данное им в ноябре 2017 года «Российской газете». В нем прозвучало несколько очень тревожных слов по поводу сталинских репрессий. Тревожных тем, что директор ФСБ видит в них некий рациональный момент и хотя бы частично, но оправдывает «чистки». Если посмотреть внимательно на это интервью, как именно оно сделано, то любому, знакомому с журналистской работой, становится совершенно очевидно, что его вычитывали и готовили, скорее всего, целой аналитической группой, а не один Александр Васильевич Бортников наговорил эти мысли на диктофон главному редактору «Российской газеты». Это – коллективное интервью, хотя и за подписью только директора службы. Очень интересно, что в этом тексте слово «Ведомство» написано с большой буквы. Бортников не сказал «служба», он сказал «Ведомство». Поэтому это интервью – письменное.