Мое особое мнение

Это тем не менее 2001 год был, а в 2008-м, сразу после российско-грузинского конфликта, он собрал в Сочи 35 руководителей средств массовой информации и сказал, обращаясь ко мне: «Вам придется за это отвечать, Алексей Алексеевич!» Он убежден в том, что когда твоя страна воюет, независимо от того, права она или нет, медиа свое правительство должны поддерживать. Мы же в грузинском конфликте объективистскую позицию занимали – у нас и с Михаилом Саакашвили интервью было, и с министром обороны Грузии Ираклием Аласанией, и с нашим министром обороны Сердюковым – обычная такая работа. Конечно, был у нас и перехлест, случались и комментарии, которые можно было расценить как предательство наших журналистов, а такие вещи болезненную реакцию вызывали, о них докладывали – это понятно. Горячая была война, но мы такой подход исповедовали, и мне потом пришлось рассказывать Путину, что во время войны в Ираке, например, каждый день на CNN министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз был. «Вот вы, Владимир Владимирович, говорите, что американцы бы подобного не позволили, а я вам конкретный пример привожу». При этом ситуация была очень нервная, потому что действительно шла война и в данном случае позиция радиостанции «Эхо Москвы» им лично как предательская воспринималась, но предательская не по отношению к нему, а к стране, – непросто тогда нам пришлось.

У нас, как правильно говорит Песков, с Владимиром Владимировичем отношения долгие, сложные и откровенные. Наша полемика публична: и президентская критика радиостанции, и мои выступления против его политики – они всегда открыты, но видите же, ничего не изменилось.

Думаю, наша радиостанция интересна Путину, потому что мы задаем вопросы, но не даем готовых ответов и одновременно не занимаемся политикой, не кричим: «Выходите на демонстрации!» Мы просто хотим показать нашим слушателям, что существуют разные варианты, и Путин, судя по всему, это понимает. Я профессионал и не состою ни в каких партиях. Я не оказываю непосредственной поддержки ни одному кандидату на президентский пост, мои журналисты тоже этого не делают. «Эхо» ни с кем не воюет. Мы даем слушателям возможность узнать мнения всех: Путина, Навального, Жириновского…

И еще я думаю, что Владимир Владимирович разделяет меня и радио. Я не знаю этого точно, это мои догадки. Во-первых, когда приглашают других главных редакторов на встречу с Путиным, меня тоже приглашают. Не всех приглашают, а меня приглашают. Во-вторых, грубо говоря, я ему говорю ровно то же, что говорю по радио, только в других тональностях, я бы сказал. Он знает, что от меня ждать, то есть я абсолютно откровенен. Я за его спиной не играю ни в какие игры. И он это знает. И, как мне говорят, он считает вполне профессиональным то, что мы делаем. Мы не политическая партия, мы объявили публично о наших правилах, и мы их соблюдаем. Вот, собственно, и все. Но таких отношений, как, скажем, с Песковым или Шуваловым, у меня с Путиным нет.

Это не история игры кошки с мышкой. История в том, что игры нет. Путин может в любой момент дать команду «Газпрому». «Газпром» соберет совет директоров. У нас главного редактора можно уволить без объяснения причин. Соберет совет директоров – 5 человек: 4 – за, я один – против, и давай, до свидания! Я это знаю. И поэтому мне оглядываться бессмысленно. Где споткнешься? Что покажется странным? Ты не знаешь, где ямы – это проблема в нашей стране. Поэтому я своим говорю: будьте в этом смысле бесшабашными, но соблюдайте закон и наши правила. Я несу ответственность за все ваши святотатства и супостатства.

А «проколоться» можно везде, и там, где не ждешь, – в первую очередь. Более того, иногда даже делать ничего не надо, чтобы в яму попасть, как в том случае, с провокационным вопросом о блокаде Ленинграда. Мне до сих пор не верят, но я точно знаю, что те люди, которые донесли Путину о скандале, атаковали не «Дождь», а меня, вернее, «Эхо Москвы». И когда стали разбираться, он сказал: «А Алексей-то здесь при чем? Чего вы на него стрелки переводите?» – «А это его журнал «Дилетант», это его передача». Но тут уже другие люди вступились: «Простите, но его даже в стране не было в этот момент». И тогда уже отыгрались на полную катушку на «Дожде». А ведь на фоне этого скандала я бы мог легко слететь! Поэтому я об этом даже не думаю. Первые три года на посту главредактора, честно говоря, думал. А потом, когда увидел, что сделали с Ходорковским… Уж со мной-то проще простого! Поэтому я об этом даже не думаю. Когда сижу на встрече главных редакторов или на прямой линии, то задаю те вопросы, на которые Путин сам ищет ответ. Я же вижу. Я же придумываю вопросы, на которые у него нет сформированного ответа. Он не мне отвечает, он отвечает себе. А я умею задавать вопросы. Я же не подставка для микрофона.