Мое побережье (СИ)

— Пеппер, пожалуйста, — активация «щенячьего взгляда» прошла успешно. Что за такое неотложное дело взялось? — Я никак сегодня не могу отменить, — он запнулся, точно сболтнул лишнего.

— Что отменить? — любопытство так и заискрилось.

— Я пригласил одну девушку в кино, — он избегал прямого взора в камеру, задевал губами мягкий микрофон, прикрепленный наушникам, создавая причудливые шумы.

— Кто она? — боже, неужели наш Гарольд Хоган решился на столь ответственный шаг и не потерял сознание? Давно бы пора.

— Майя, — буркнул, нарочно прикрывая собственную очевидную радость.

— Майя? Эта та, которой пятнадцать?

— Да, ей пятнадцать, но это не значит, что она глупая или, — неподготовленная тирада Хэппи оборвалась с потерей синонимичного ряда, — не классная.

Мне хотелось улыбаться. Какой же он… просто он.

— Я не осуждаю, наоборот, здорово, что ты ее позвал.

— Только Тони не говори пока, а то он тоже… не успокоится, — Хэппи прочистил горло, в следующий момент портя сложившуюся обстановку уточнением: — Так ты согласна поехать с ним?

— В Сиэтл? Уволь, — хватит приключений на один день. Нет, не так: на ближайшую неделю. Как минимум.

— Но ты же согласилась!

— Что? — недовольно дотянуть гласные мне не дала раскрывшаяся дверь за спиной Хэппи — в поле зрения отразилась часть миссис Хоган.

— Я перезвоню, — со скоростью ниндзя протараторил он, скидывая наушники и зачем-то опуская камеру, отчего вместо его лица я теперь наблюдала поверхность письменного стола. — И скажу ему, что ты согласна, собирайся к восьми!

— Но, — шуршание, щелчки клавиш; в голове — каша. — Мне даже надеть нечего! — сигнал оборвался, оставляя меня наедине со своим возмущением.

Каков нахал! Я захлопнула крышку ноутбука, резко крутанулась и отъехала от стола.

На глаза попался раскрытый шкаф с одеждой.

В который, черт возьми, раз.

***

До восьми я успела поужинать, поторчать из принципа перед телевизором, поваляться в кровати и проклясть весь свой гардероб за то, что в нем не наличествует ворох платьев для особых случаев. Что вообще можно надеть в треклятый клуб, когда содержимое шкафа сводится к девчоночьим цветочным расцветкам да пышным юбкам? Джинсы с майкой смотрелись бы хорошо, обладай я пышными формами, но я в них скорее походила на жертву провинции.

Было два черных коротких платья, но в «номере один» я и без того ходила постоянно за неимением альтернативы, а «номер два» казался слишком вульгарным. Я успела переодеть их по меньшей мере трижды, периодически попинывая от раздражения то выуженные из шкафа туфли, то балетки, посылая к чертовой бабушке и Старка, и одежду, и обувь, и саму себя.

В итоге, когда раздался оповещающий о гостях звонок, я расхаживала в платье «номер два» и шпильках, поспешно снимая которые и запутавшись с пряжкой, споткнулась и растянулась на ковре. Благо, кроме Снежка некому наблюдать за моей недалекостью.

Тони занес руку для повторного звонка, едва я со свистом отворила дверь.

Как всегда: разодетый в комбинацию классического пиджака и спортивных кроссовок. Хотя глупо отнюдь не выглядел; этот человек, пожалуй, останется привлекательным даже в том случае, если нацепит на голову мусорный пакет с прорезями для глаз «под грабителя».

— О, — только и выдал он, придирчиво оглядывая меня с ног до головы.

На часах была половина восьмого.

— Я еще не одета, — потеснилась, пропуская его в квартиру, последовала к лестнице. Шаги Тони раздавались за спиной куда грузней, нежели поступь босых ног по паркету.

— Новое платье? Я его раньше не видел, — комментировал он, увиливая за коротковатой юбкой. Я искренне надеялась, что подол не задирался.

— Старое, но я в нем не поеду.

— Почему? — Я вздохнула; как раз таки потому, как оно тебе понравилось.

— Не хочу выглядеть, как одна из тех девиц на ночь, — зайдя в комнату, я запоздало вспомнила, что по ковру разбросаны туфли, а на кровати покоится в раскрытом виде косметичка и пара кофточек, но Старку, кажется, не было до художественного беспорядка никакого дела. Он вальяжно плюхнулся на покрывало, задирая голову и разглядывая светящуюся гирлянду в форме колокольчиков. Дополнительными источниками света являлись лишь настольная лампа и торшер.

— Знаешь, кто носит солнцезащитные очки в помещении? — пусть очки у него были обычными, немного затемненными, удержаться я не смогла.

Тони, вспомнивший нашу старую добрую шутку, хмыкнул:

— Мудаки?

Я поймала его отражение в зеркале и невольно улыбнулась. Рука с дорогими часами отложила аксессуар.

А вот собственное совершенно не вызывало энтузиазма. Платье, вообще-то, было простым: черный шифон, немного летящая юбка. Короткая юбка. Уже не комильфо.

И верх. Чертов верх с одной лямкой, с которым надеть бюстгальтер — прослыть образцом безвкусицы, оставить так — заработать репутацию куда хуже, ибо каждый раз, стоило поднять руки, та, ничем не удерживаемая сторона оголяла грудь. Очевидно, расчет модельеров был на более фигуристых барышень, а не подростков с первым размером.

— Ты можешь выйти? — я потянула замок на боку, попутно придерживая ткань в районе декольте. — Мне нужно переодеться.