Мое почтение, красотка

– Привет, мисс Хелена, – с трудом выговариваю я. Она мило улыбается. Ее глаза похожи на драгоценные камни. Это действительно так, а не потому что я впадаю в стиль литературы для добродетельных барышень. Просто это самое подходящее сравнение. Подобные глазищи я, если бы мог, выставлял бы в витрине Лувра, и могу поклясться, что драгоценности Короны казались бы рядом с ними дешевой бижутерией.

Один из мужчин, сидящих впереди, оборачивается и говорит:

– Смотри-ка, очухался... Это голос Шварца.

Поскольку мне нравится приводить в изумление бандюг вроде него, я встряхиваюсь.

– А почему бы мне не очухаться, мой милый Шварц? Он не просто изумлен – ошарашен. Присвистнув сквозь зубы, он бормочет:

– Сильный вы малый!

Поскольку тщеславие – мощный стимул, я чувствую себя повеселевшим.

Я с трудом приподнимаюсь и прислоняюсь к спинке сиденья.

– Неплохо сработано, – говорю я. – Полагаю, вы следили за мной во время моего пребывания в вашем почтенном заведении? Увидев, что я беседую с киской из гардероба, вы расспросили ее; она вам призналась, что я жду в ее квартирушке. Вот вы и организовали маленькую утечку газа, так?

– Совершенно верно, – подтверждает он. Я улыбаюсь.

– Но вы вовремя поняли, что происходит, – добавляет он, – и выпустили обойму в окно.

– Ну и до какого места мы дошли? – спрашиваю я.

– Вы – до последней главы...

– Ну конечно, – замечаю я.

Наверняка из-за моего полубессознательного состояния я еще не думал об ожидающей меня участи. Я еще не сказал себе, что, когда такие партнеры, как эти, выкладывают карты на стол, это означает, что партия закончена... Во всяком случае для сына моей матери она точно закончена. Есть большая вероятность, что к восходу солнца я буду холодным, как собачий нос.

Мы едем на большой скорости. Все молчат. Я пользуюсь передышкой, чтобы привести в норму мое физическое состояние.

Вы думаете, что в данном положении это не имеет значения? Значит, ваши мозги, и ранее отмеченные тяжелой врожденной дебильностью, совсем забуксовали, как сказал бы психиатр. Мой главный жизненный принцип – жить настоящим, не заботясь о будущем, даже самом ближайшем. Я из тех типов, что, оказавшись отрезанными пожаром на верхнем этаже многоэтажного дома, в ожидании, пока огонь доберется до их штанов, изучают театральные программки. Сечете?

– Я проглотил столько газа, что вы могли бы надуть им все воздушные шары, что продаются в «Галери Лафайетт» в день распродажи по сниженным ценам, – говорю я. – У вас не найдется чего-нибудь запить это?

Хелена щупает кармашек дверцы, достает из него плоскую бутылочку, отвинчивает пробку и протягивает пузырек мне. Нюхаю. Если это не самый клевый коньяк в мире, то я старший сын деревянной лошади и велосипедного насоса.

Я прилаживаю горлышко к губам и поднимаю локоть до тех пор, пока содержимое бутылька не начинает переливаться в мой желудок. В учебниках это называется принципом сообщающихся сосудов.

Ошеломленная Хелена и Шварц смотрят на меня.

– Во глотает! – восклицает Шварц.

– Да, – соглашаюсь я, подбодрив себя коньячком. – Надо сказать, что в прошлой жизни я был глотателем шпаг...

Он улыбается. Я внимательно присматриваюсь к нему. Этот тип не такой уж противный – блондин с синими глазами и очень белой кожей, неторопливо приближающийся к сорока.

В его лице есть какая-то доброжелательность. Потом я приглядываюсь к мадемуазель, и у меня снова сводит горло.

– Бог ты мой! – восклицаю я. – Вы несравненно прекрасны, Хелена! – И добавляю для себя: – Надо быть слепым, чтобы принять за вас другую девушку.

Шварц кажется удивленным.

– Знаете, комиссар, – говорит он, – вы мне кажетесь невероятно сообразительным.

– Признаюсь, – отвечаю я без лишней скромности, – что у меня в голове серое вещество, а не булыжники.

– Как вы догадались...

– Что были две Хелены?

Его вопрос заставляет меня задуматься. А правда, как я об этом догадался?

Честно говоря, думаю, меня к этому подвела целая куча собранных вместе мелких деталей. Во-первых, я обратил внимание на то, что два ангела-хранителя, приставленные к Хелене, ждали у двери, тогда как малышки дома не было.

Возможно, не все парни из нашей службы орлы, но работают они добросовестно. Если бы они потеряли красотку, то, естественно, вернулись бы к истоку, то есть к месту, где она живет, но предупредили бы патрона. Они этого не сделали, значит, наблюдение не прерывалось. Одним словом, они ждали перед домом Стивенса потому, что киска была там. А поскольку раздваиваться она не умеет, выходит, с профессором вернулась другая Хелена.

Они засекли меня и поняли, что наблюдение сменилось и дело становится серьезным. А потом придумали большой спектакль с ликвидацией второй Хелены, ставшей им ненужной. Цель – увести меня на ложный след, пока они будут похищать профессора и планы.

Вторая вещь, привлекшая мое внимание: Хелена вышла в желто-золотом свитере, а позднее, обыскивая ее комнату, я обнаружил в гардеробе такой же свитер. Элегантная женщина редко имеет дубликаты таких... характерных вещей.

Все эти детали открыли мне глаза.