Мое прекрасное искупление

– И что вы преподаете, дорогая?

– Культурологию! – Приходилось отвечать криком, и это было неловко.

– Должно быть, она правда очень умная, – усмехнулся Джим. – Я понятия не имею, что, черт побери, это значит!

Он приложил кулак ко рту и кашлянул.

– Принести тебе воды, пап?

– Спасибо, сынок. – Джим кивнул.

Томас поцеловал меня в щеку и оставил нас наедине, отправившись за водой. Привыкну ли я когда-нибудь к прикосновению его губ к своей коже? Надеюсь, никогда.

– Как давно ты работаешь в колледже? – спросил Джим.

– Это мой первый семестр.

Он кивнул:

– И хороший там студенческий городок?

– Да, – улыбнулась я.

– Тебе нравится Сан-Диего?

– Обожаю его. Раньше я жила в Чикаго. Погода в Сан-Диего намного лучше.

– Значит, ты родом из Иллинойса? – удивился Джим.

– Так и есть, – ответила я, отчетливо выговаривая слова, чтобы не приходилось громко кричать.

– Понятно, – усмехнулся он. – Жаль, что Томми не живет поближе. Но здесь он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Думаю, там он счастлив. – Джим кивнул, будто соглашаясь со своими словами. – Как вы познакомились?

– Я переехала в его дом.

В это время я заметила, что Томас разговаривает с девушкой возле стола с напитками.

Он засунул руки в карманы и уткнулся взглядом в пол. Видимо, держать себя в руках ему стоило поистине героических усилий.

Томас кивнул, девушка тоже кивнула. Потом она обвила его руками. Ее лица я не видела, а вот в глазах Томаса застыла боль.

В груди у меня опять неприятно заныло, и я ссутулилась. Скрестила руки на груди, чтобы скрыть свою непроизвольную реакцию.

– Значит, у вас с Томасом… это недавно? – спросил Джим.

– Относительно недавно, – подтвердила я, глядя на Томаса и повисшую на нем девушку.

Трентон перестал танцевать и теперь тоже смотрел на них.

– Та девушка с Томасом… это Камилла?

Джим замешкался, но потом кивнул:

– Да, это она.

Прошла целая минута, после которой Томас и Камилла вновь обнялись.

Джим прокашлялся и вновь заговорил:

– Я еще никогда не видел своего мальчика таким счастливым, как в тот момент, когда он представил мне тебя. Даже если вы встречаетесь недолго, это происходит в настоящем… в отличие от других вещей… которые остались в прошлом.

Я робко улыбнулась Джиму, и он прижал меня к себе:

– Если Томми пока не сказал этого тебе, то ему стоило бы.

Я кивнула, пытаясь разобраться с нахлынувшими чувствами. Странно, что девушка, состоящая в счастливом браке со своей работой, испытывает такую боль. Если Томас мне был не нужен, мое сердце об этом не догадывалось.

Глава 17

Томас распахнул глаза и посмотрел прямо на меня. Он выпустил Камиллу из объятий и, даже не попрощавшись и не взглянув на нее, прошел мимо. Направился к нам с Джимом, прихватив на ходу бутылку воды.

– Пап, ты тщательно допросил ее, пока меня не было?

– Не так тщательно, как сделал бы ты. – Джим повернулся ко мне. – Из Томаса вышел бы отличный детектив.

Несмотря на опасную близость к правде, я сдержала улыбку.

На лице Томаса появилось странное выражение, но через секунду он вновь стал невозмутимым.

– Хорошо проводишь время, детка?

– Скажи, что это было прощание, – проговорила я, не заботясь, что услышит Джим.

Моя просьба была искренней, так что наша легенда не пострадала бы.

Томас с нежностью взял меня под руку и отвел в пустовавший угол зала.

– Я не думал, что она это сделает. Прости.

Сама того не желая, я приуныла.

– Жаль, что ты не видел этого моими глазами, а потом не слышал моими ушами, что она в прошлом.

– Лииз, она извинялась. Что я должен был сделать?

– Не знаю… хотя бы не выглядеть несчастной жертвой с разбитым сердцем.

Томас ошарашенно посмотрел на меня.

Я закатила глаза и потянула его за руку:

– Ладно, давай вернемся на вечеринку.

Он отступил от меня:

– Лииз, так и есть, у меня разбито сердце. Случившееся и впрямь очень грустно, черт подери.

– Отлично! – сказала я с притворной радостью и сарказмом. – Идем!

Я прошла мимо Томаса, задевая его плечом, но он перехватил меня за запястье и притянул к себе. Поднес мою руку к своей щеке и, прикрыв глаза, поцеловал ладонь.

– Это грустно, потому что все закончилось, – сказал он, не отпуская моей руки и согревая своим дыханием мою кожу. Потом повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Это грустно, потому что я принял решение, которое в корне изменило наши отношения с братом. Я ранил ее, и Трентона, и себя самого. Но хуже всего: я думал, что все это было оправданно, но боюсь, это не так.

– О чем ты? – взволнованно спросила я.

– Я любил Камиллу. Но не так… не так, как тебя.

Я осмотрелась по сторонам:

– Прекрати, Томас. Никто тебя не слышит.

– А ты?

Когда я не ответила, он отпустил мою руку.

– Ну что? Что мне сказать, чтобы убедить тебя?

– Продолжай повторять, как ты грустишь из-за того, что потерял Камиллу. Думаю, в конце концов это сработает.

– Ты лишь услышала, что это грустно, а то, что все закончилось, проигнорировала.

– Все не закончилось, – коротко усмехнулась я. – И никогда не закончится. Ты сам сказал. Ты всегда будешь любить ее.

Он махнул рукой в противоположную сторону зала:

– То, что ты видела там… это было прощание. Она выходит замуж за моего брата.