Мое прекрасное забвение

– Мне нравится, – сказала я. – Скоро день рождения и у Рейган. Нужно найти для нее подарок. Это всегда дается мне с трудом.

– Подари ей маячок GPS на ключи.

– Неплохая мысль. А когда твой день рождения?

Трентон улыбнулся.

– Четвертого июля[11].

– Врешь!

– Нет, я тебе не вру.

– Твое настоящее имя Янки Дудл?[12]

– Так меня еще не обзывали, – ошарашенно сказал он.

– Не спросишь, когда мой?

– Я и так знаю.

– Не знаешь.

– Шестого мая, – без промедления ответил он.

Мои брови взметнулись.

– Камелия, я с четвертого класса это знаю.

– Как ты запомнил?

– Твои бабушка и дедушка присылали тебе шарики каждый год в один и тот же день, и так до выпуска.

Я предалась приятным воспоминаниям.

– Да, столько шариков, сколько мне было лет. В последнем классе пришлось заталкивать в «смурфика» восемнадцать шариков. Как же я скучаю по бабушке и дедушке.

Вдруг я очнулась от воспоминаний.

– Минутку… ты все-таки врешь мне. Разве день рождения Трэвиса не в день дурака?

– Да, первого апреля.

– А твой – в День независимости?

– Ага, у Томаса – в День святого Патрика[13], а близнецы родились первого января.

– Какой же ты врун! У Тейлора и Тайлера день рождения в марте! В прошлом году они отмечали в «Реде»!

– Нет, это Томас родился в марте. Они пришли отметить вместе с ним и сказали, что это их день рождения, чтобы получить бесплатную выпивку.

Я сердито глянула на него.

– Клянусь! – усмехнулся он.

– Мэддоксам нельзя верить.

– Я могу и обидеться.

– Время идти на работу. – Я взглянула на часы. – Пора отправляться.

Трентон сел на диване и поставил локти на колени.

– Трудно каждый вечер приходить к тебе в «Ред», а потом весь день работать. Выматывает.

– А кто сказал, что ты обязан это делать?

– Никто меня не заставляет. Мне так хочется самому.

Я не сдержала улыбки.

– А ты попробуй поработать всю ночь в «Реде», а потом еще весь день.

– Прекрати жаловаться, каприза, – подшутил Трентон.

Я свела кулаки вместе.

– Я же «Куколка»!

Кто-то постучал в дверь. Я нахмурилась, посмотрела на Трентона, затем подошла ко входу и глянула в глазок.

За дверью стоял парень приблизительно моего возраста, с огромными глазами, безупречно уложенной прической и такими идеальными чертами лица, будто он сошел со страниц каталога «Банана Репаблик»[14]. На нем была рубашка-оксфорд мятного цвета, джинсы и мокасины. Лицо парня показалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить его, поэтому слегка приоткрыла дверь, не убирая цепочку.

– Привет, – сказал парень и нервно усмехнулся.

– Чем могу помочь?

Он подался вперед и положил ладонь на грудь.

– Я Паркер. Моя подруга Эмбер Дженнингс живет с тобой по соседству. Я увидел, как вчера ты возвращалась домой, и подумал, не хотела бы ты…

Звякнула цепочка, и Трентон распахнул дверь на полную.

– Ой, – сказал Паркер. – А может, и нет.

– Может, и нет, – рявкнул Трентон. – Проваливай отсюда, Паркер.

– Хорошего вам дня.

Трентон коротко кивнул, и я захлопнула дверь.

– Недаром он показался мне знакомым. За стенами «Реда» люди выглядят иначе.

Трентон фыркнул.

– Я этого мерзавца еще со старших классов терпеть не могу.

– В старших классах вы почти не знали друг друга.

– Он состоял в местном клубе. Его родители владеют итальянским рестораном в центре города.

– И что?

– Не хочу, чтобы он слонялся здесь, – сказал Трентон. – Такие парни, как он, считают, что законы им не писаны.

– Какие законы?

– Уважения.

– Вот в чем дело? – спросила я, махнув в сторону двери.

– О чем ты?

– О той нелепой сцене, что ты устроил.

Трентон нервно переместился с ноги на ногу.

– Он собирался пригласить тебя на свидание! – крикнул он.

– И что?

Трентон нахмурился.

– Да он же негодяй!

– И что?

– Мне не хотелось, чтобы он это сделал!

– Я и сама могу отшить парня. Просто ты хотел запугать его, чтобы он снова здесь не показывался.

– Он следил за тобой, когда ты утром возвращалась в квартиру. Прямо-таки хищник! Прости меня, черт тебя дери, я всего лишь хотел показать ему, что у тебя тут парень.

Я скрестила руки.

– Так вот в чем дело?

– Да.

– И ты не пытался избавиться от соперника?

Трентон обиженно поморщился.

– Будто у меня могут быть соперники! И, конечно же, не чертов Паркер Хейс!

Я прищурилась.

– Ты прав, ведь мы всего лишь друзья.

– Боже, Кэми, да знаю я! Сколько раз можно тыкать мне этим в лицо?

Я округлила глаза.

– Ничего себе! Тыкать в лицо? Ладно.

Трентон раздраженно усмехнулся.

– Разве ты не знаешь? Да все вокруг, черт побери, уже знают!

– Я знаю. Но пытаюсь ничего не усложнять.

Трентон приблизился ко мне на шаг.

– Все уже и так сложно.

– Все просто. Банально просто. Как черное и белое.

Трентон схватил меня за плечи и запечатлел на моих губах поцелуй.

От потрясения я напряглась и приготовилась к сопротивлению, но вдруг мои губы расслабились, как и все тело. Мое дыхание участилось, а сердце билось так сильно, что, наверное, Трентон мог услышать его стук. Теплый язык скользнул между моих губ, а руки опустились на талию, впиваясь пальцами в кожу. Трентон прижался ко мне бедрами, не переставая целовать меня, и, перед тем как отстраниться, слегка пососал мою нижнюю губу.

– Вот теперь все сложно.

Он схватил ключи и захлопнул за собой дверь.