Мое сердце – бензопила

Отец с Фармой в деревянной лодке с веслами, задрапированной позорного вида старыми лосиными шкурами, которые хлюпают на воде. Кого волнует их дурацкая лодка? Джейд морщится, глядя на их идиотский вид: отец разрисовал лицо, как Джонни Депп в «Одиноком рейнджере» – наполовину черный, наполовину белый, эдакий «индеец» – уже как следует набрался, снял рубашку, мол, холод нипочем. Чтобы лучше видели его пузо, кожа натянута барабаном, ребра зачем-то прорисованы желтым. Может, это ему во сне подсказал орел: если покрасишь ребра в желтый цвет, то вольешь в себя не две или три бутылки пива, а целую дюжину.

Отличная работа.

Фарма и того хуже… Может, потому что белый? По его головному убору ясно, что вождь их племени из двух человек – он, но если считать символом статуса и признаком процветания пивное пузо, мол, на буйволятину хватает, тогда головной убор из индюшачьих перьев ему вообще не нужен. Повязка на глазу совершенно не вяжется с нарядом а-ля Хэллоуин, а на плече сидит кукла-обезьянка – при чем тут индейцы?! Хотя что от этой парочки ждать?

От Фармы – точно ничего.

А от отца, который все-таки индеец?

Джейд с отвращением отводит глаза, на миг задерживает взгляд на чирлидершах в одинаковых бикини, сидящих на гигантской акуле, которую смастерили над каноэ, – вполне оригинально, девочки на акуле, как-никак «Челюсти», раньше до такого никто не додумался. Кстати, о каноэ: как и каждый год, в прозрачном каноэ из пластика сидит директор школы Мэнкс, один, и вид такой, будто его несет течение, будто, если сильно поверить, что ты в лодке, она поплывет в дальние края. И…

– Стрелковые Очки! – кричит Джейд и тут же подносит руки ко рту.

Потому что понимает – она даже не знает, как его зовут. Что для него это, скорее всего, просто защитные очки. Может, он никогда не стрелял из настоящего оружия, знаком разве что с пневматическим молотком. И куда ближе, чем хотелось бы.

Он не реагирует на ее вопль, подсаживает на пирс то ли Синнамон, то ли Джинджер, но с той стороны нет лестницы, Джейд знает точно, а когда дерево мокрое, поскользнуться на нем – раз плюнуть. И все же он ее выпихивает, и девчонка, карабкаясь и цепляясь, выбирается наверх, за ней лезет вторая близняшка… Блин, девчонка на пирсе, которая тянет другую, – вовсе не близняшка! Это Галатея Пэнгборн. Тогда где другая сестра? Джейд украдкой глядит на озеро, будто ее мысленный взор способен пробуравить недра яхты и вытащить оттуда близняшку, погибшую в бойне. Или она там просто прячется, потому что Джейд и Лета не взяли ее с собой?

Словно извиняясь, Джейд смотрит на пирс – давайте все переиграем, она приплывет и наведет порядок. Только она всегда и всюду опаздывает, так? Отец свои опоздания всегда объяснял очень просто – есть «индейское время». Она росла и считала, что «индейское время» значит «еще одну кружечку», и Открывашка Дэниэлс опаздывает всегда – чтобы опорожнить еще одну банку, требуется время. Может, теперь этого времени не хватило ей, чтобы забрать перепуганную девчонку и спасти от опасности на той стороне озера?

Хотя кто сказал, что на этой стороне безопасно?

Джейд поднимается в воде как можно выше, привлечь внимание Стрелковых Очков, но он… уже привлек внимание других, так? На нем сошлись лучи трех или четырех фонариков, помогая ему вытащить детей, которые, вероятно, свалились в воду. Все бы хорошо, все бы замечательно, только он – Джада Пинкетт Смит в кинотеатре, во втором фильме «Крик», так?

Может, в этот раз обойдемся без смакования смерти?

Синнамон либо Джинджер уже почти выбралась на пирс.

Тут чутье Джейд, как у «Паучка», заставляет ее повернуть голову… и ее взгляд падает на Тео Мондрагона.

Он качается на воде, чтобы лучше видеть, хватается за лодку-люльку и наконец видит того, на кого смотрят все: Стрелковые Очки. Которого Тео вроде бы отправил на тот свет.

– Не может быть, – бурчит Джейд, но, оказывается, может: когда Тео Мондрагон ныряет-выныривает, на поверхности озера мелькает острие мачете, как длинный бур на плакате «Кровавой вечеринки». Именно сегодня никто не обратит на это внимания, все примут мачете за бутафорию. Наверное, нечто похожее есть, блин, на каждой третьей лодке.

– Вот он! – Джейд шлепает рукой по воде, и тут раздается первый крик. Она оглядывается и видит: чирлидерши соскальзывают с акульей спины и одна за другой, как в хореографическом танцевальном номере, падают в воду.

Но почему?

Джейд вновь залезает на поплавок Лонни в виде гостиной, цепляется за фонарь, дергает цепочку, и лампа загорается. Значит, на этом плоту есть аккумулятор – куда Лонни без него?

Она попадает в луч света, и ее видит Тео.

– Ты, – произносит он, и Джейд каким-то образом его слышит.

– Иди к черту! – кричит Джейд в ответ и наклоняет фонарь. Тот падает в воду, Лонни бросается следом.

Джейд тоже ступает в озеро, не обращая внимания на холод. Она вся кипит от жара, и ясно, что надо отвлекать Тео Мондрагона как можно дольше, чтобы Стрелковые Очки успел укрыться в безопасном месте, чтобы последняя девушка собралась с духом, обрела себя и…

Чирлидерши снова кричат?