Мое сердце – бензопила

Джейд резко поворачивает голову.

Это… Джослин Кейтс? Королева красоты Пруфрока, бывший член олимпийской команды по плаванию – в свое время запросто тянула на последнюю девушку (если бы двадцать лет назад в Пруфроке появился слэшер). Она встает во весь рост в лодке с розовыми оборками, и кровь Джейд холодеет, на градус или два – на все возможные градусы!

Джослин Кейтс кричит, потому что у ее мужа, стоящего рядом с ней, на груди расплывается чернота. Она наползает со стороны лица, рта. Точнее, оттуда, где раньше был рот.

Нижняя челюсть оторвана. Все фонарики в пределах доступа нацелены на него, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Все видят, как он медленно оседает и падает.

Что называется, паника на дискотеке.

На шхуне в виде люльки ревет подвесной мотор, нарушая обещание, которое будущие мама с папой дали Харди. Лодка подскакивает в воде и пытается крутнуться, но места нет. Аккуратно развернуться не выходит, гребной винт врезается в соседний поплавок в виде класса – изобретение школьных учителей, – и все учителя, сидящие за «партами» на привинченных к плоту стульях, хватаются кто за что, а в воздух, заливая все вокруг, взлетают припрятанные бутылки с пивом, бокалы с вином и…

Среди них человек, которого Джейд никак не рассчитывала в этой жизни увидеть. Остальные звуки отступают. Мистер Холмс!

Он сидит в инвалидном кресле, правая нога в гипсе, обернута мусорным мешком, торчит перед ним, в руке, спрятанной за спицами, – сигарета. И вот в поплавок, на котором он находится, вгрызается запрещенный пропеллер, который визжит все выше, все безумнее, все быстрее и быстрее.

– Сэр! – кричит Джейд и, не думая, просто бежит к нему, пролетает через гостиную Лонни и тут же снова падает в воду, ударяется подбородком о твердый борт чьей-то лодки, и кашеобразный картон прилипает к лицу, она ныряет и плывет под поплавком.

Всплывает – навстречу полному безумию.

На экране тонет «Косатка», рядом с ней – косатка поменьше. Акула из папье-маше пустилась в свободное плавание, на нее сыплются удары, и… господи. Господи, господи!

Нижняя челюсть мужа Джослин Кейтс зацепилась за полупустую упаковку из шести банок пива и плывет вместе с ней, мимо Джейд.

Это чем надо было такое вытворить? Петарду ему в глотку запустить?

Раздумывать некогда.

Джейд отворачивается, ищет мистера Холмса. Подвесной двигатель шлюпки-люльки уже кашляет, возможно, подавился содержимым учительского поплавка, что намоталось на винт. Джейд слышит его, но не видит. Она оглядывается по сторонам, ищет, за что зацепиться, на что забраться – пирс!

Синнамон или Джинджер держит на бедре Галатею. Они ждут Стрелковые Очки, тот тоже пытается вылезти из воды, и Джейд видит – из его спины торчат гвозди. Тео Мондрагон все-таки прошил его очередью, хотя и не угробил окончательно.

Пока не угробил.

Джейд отчаянно трясет головой, все происходит у нее на глазах, но что она может сделать? Тео Мондрагон скользит прямо к пирсу – в невидимом каноэ директора Мэнкса. Как на доске для серфинга, заметь, Лета. В руках у него настоящее весло.

Надеть на него балахон, парик – вот тебе и Стейси Грейвс.

Он движется беззвучно, весло, погружаясь в воду, утопает в брызгах, в отзвуках «Челюстей», все еще звенящих в колонках, во всеобщем крике. Стрелковые Очки точно его не слышит – до последней секунды.

Тео Мондрагон резко, что есть силы, дергает его назад, и гвозди в спине Стрелковых Очков вонзаются в грудь и живот Тео Мондрагона, оба заваливаются на бок и падают в воду, а невидимое каноэ, наверное, продолжает свой невидимый путь.

Джейд поднимает голову к пирсу, откуда вниз смотрит Синнамон или Джинджер, наверное, девочке лучше видно, что творится прямо под ней, но теперь там стоит Тиффани Кениг.

Она нацелилась телефоном вниз и снимает происходящее, возможно, всю эту катастрофу.

Джейд неистово машет Тиффи, но ее рука – лишь одна из сотни. Когда она вновь вылезает из воды и видит основание пирса, ей мешает затонувшая лодка-библиотека.

– Черт! – Джейд вцепляется в вымокший картон и ушибает кисть об алюминиевую обшивку лодки.

Она отдергивает руку, на секунду прижимает к себе, чтобы унять жжение, и пытается вспомнить – у Тео Мондрагона, когда он накинулся на Стрелковые Очки, мачете было?

Нет! Длинное весло он держал обеими руками, так?

– Ну, пожалуйста, – просит она, и на плечо ей ложится тяжелая рука, кто-то отодвигает ее в сторону, стремясь уйти прочь, подальше от всего этого. Не успев глотнуть воздуха, Джейд вновь летит в воду и тут же, фыркая, выныривает.

Справа от нее, размытые и тусклые, как в чахлом тумане, на плоту Лонни суетятся пруфроковцы, их много, плот идет ко дну, и фонарь, который водрузили на место, мигает желтым светом.

И крики, боже… Джейд едва слышит свои мысли.

Все рты открыты, каждое второе лицо – это Стейси Грейвс, и ночь уже не ночь, а череда сердечных приступов, которые ждут своего часа.