Мое сердце – бензопила

– Кто это? – Стрелковые Очки протягивает ей руку, Джейд отводит ее в сторону, с отвращением вытирается и встает сама.

– Городские алкаши, – презрительно бросает она.

Стрелковые Очки тоже поворачивается, будто что-то можно увидеть – растворяться как дым индейцы умеют, – Джейд бежит дальше и оказывается у пирса одной из первых жителей Пруфрока. В окнах и на крылечках вдоль берега начинают вспыхивать огни. Тяжело дыша, Джейд опускается на колени и смотрит во все глаза, пытаясь понять, что произошло.

«Умиак» еще здесь, такой огромный, что даже не покачивается, и тут же раздается крик. Да, крик.

Это Лета, она уже не держит штурвал, а стоит у кормы большой белой яхты. Тиара пытается ее приобнять и оттащить от того, что находится под ними в воде, но Лета отпихивает ее, сейчас ей не до прикосновений. Она словно пытается свернуться калачиком, отгородиться от мира.

Джейд кивает – ей все понятно. В одной из работ для мистера Холмса она объясняла: последняя девушка поначалу сама невинность и нейтральность, потом на ее пути возникает серия постановочных смертей, угроз, опасностей – эдакая комната смеха, в которой ужасы становятся все ужаснее, она свертывается калачиком и замыкается в себе. Как куколка насекомого. А потом выбирается из кокона ангелом смерти.

Лета уже наткнулась на голландца в озере, чья кожа осталась в ее руках, потом на Дикона Сэмюэлса, вывернутого наизнанку в Кровавом Лагере, – возможно, Лета на него наступила, даже не осознав, что именно произошло.

– Не забывай про лося, – бормочет Джейд.

– Что там? – Стрелковые Очки подходит ближе, чтобы разглядеть получше.

Джейд хватает его за локоть и отодвигает назад.

– Нам тут делать нечего. – Она кивает в сторону Леты. – Ей и карты в руки.

Лета отступает, за перилами ее не видно. Появляются жители Пруфрока – кто в халате, кто в бигуди, кто с обрезом, кто с каминной кочергой, а кто и со стаканом виски.

– Теперь-то шериф тебе поверит? – спрашивает Стрелковые Очки у Джейд, кивая на густо-красную кровь, которая пенится в воде под жесткими лучами прожекторов «Умиака».

Джейд медленно качает головой – все равно не поверит.

Где-то на палубе Тиара в дурацкой капитанской фуражке наконец понимает, что надо заглушить двигатель. «Умиак» со вздохом прижимается обратно к пирсу, натянутый канат провисает, и тут до Джейд доходит, что именно случилось: ее отец со своими придурками-друзьями, которые так и не выросли из школьных штанишек, втроем забрались под пирс, привязали к яхте веревки и ждали, когда та отплывет, веревки натянутся и прокатят их по поверхности озера.

Потом их за это упекли бы в тюрьму, но поймать такой кайф – наверное, оно того стоило.

Да вот незадача. Эта яхта – здоровенная посудина, сзади целая куча гребных винтов, отличный инструмент для рубки мяса. Не окажись один канат привязанным к пристани, они вполне могли бы прокатиться с ветерком. Значит, Лета забыла отшвартоваться? Или Тиара? Забыли про один канат? Но яхта и была пришвартована на одном канате. Зачем они вообще включили мотор, если им просто надо было высадить пару Основателей?

– Кто это? – спрашивает Стрелковые Очки.

– Кто это был, – поправляет Джейд, уводя его подальше от толпы. – Наверняка этого типа звали Клейт Родж…

Она умолкает, заметив за спиной громоздкую тень – только что там никого не было, там и не должно быть ничего… кроме памятной скамейки…

– Нет! – Джейд холодеет. И дело не в том, что Стейси Грейвс должна являться вовсе не ей… Никакая это не подделка под озерную ведьму в черном парике и прогнившем платье. Перед ней возникла стена цвета хаки.

Она снова хватается за Стрелковые Очки, чтобы не упасть.

Должно быть, все это время шериф Харди сидел на скамейке своей дочери, куря последнюю сигарету, как и каждый вечер.

– Кто там, говоришь? – спрашивает Харди как ни в чем не бывало, на миг поднимает на нее глаза и тут же отводит – она не успевает ничего понять.

– Никто, – бормочет Джейд.

Шериф растирает сигарету между пальцами, кладет окурок в нагрудный карман и похлопывает по нему, словно веля оставаться на месте.

– Это вы про что? – восклицает Стрелковые Очки, когда Харди ступает на пирс.

– «Кровавый залив»… – отвечает Джейд.

Грудь ее вздымается, в голове полная неразбериха, лицо окаменело. Теперь, отойдя от воды подальше, Стрелковые Очки наверняка все видит: пенистая кровь Клейта Роджерса плещется о корпус глиссера Харди, к борту льнут какие-то обрубки. Они гораздо ниже надписи с названием глиссера, «Мелани», но вот Харди проходит мимо, и вода чуть поднимается, делая залив действительно кровавым – в нем плавают останки парня, который был с Мелани в тот день, когда она утонула.

СЛЭШЕР 101