Мое советское детство

Думаю, это его лучший роман. Самый гармоничный и цельный. Роман-симфония. Не только Григорий Александрович Потемкин, он же Фаворит. Сотни героев, каждый со своим голосом и правдой, десятки сюжетных линий (привет «Игре престолов»! задолго до престолов), любой герой может умереть в любой момент (помню, как меня выморозила трагическая и ненужная, из-за глупой гордости наемного заграничного адмирала, гибель близнецов Петра и Павла, юных морских офицеров), течение времени, судьбы государств, война, интриги, героизм и подлость, глупость и невероятный ум. Татары и турки, французы и австрийцы… Польша и гайдамаки. «Нехай тебя черти свезут в эту Кодню!». И, конечно, Екатерина Великая, умная и несчастная. Немка по рождению – и больше русская по духу, чем сами русские. Золотой век Екатерины и завоевание Крыма.

В этом романе нет однозначных героев. Зато есть удивительная смесь жанров. Одни только эпизоды из жизни Прошки, корабельного плотника из Соломбалы, тянут на отдельный приключенческий роман! Или сериал.

Люблю эту книгу. Надо бы перечитать.

110. Ивашка

В глубоком детстве я боялся и собак и кошек. Помню, мы пришли с мамой на берег к деду Васе, они стоят на улице, болтают, а я бегаю от кошки, которая решила со мной познакомиться. Мне было года три. Ужас просто.

Или сиамская кошка, что жила у бабы Дины (это бабушка моих двоюродных брата и сестры, Макси и Юльки). Она шипела на меня с высокого шифоньера (кошка, конечно, а не бабушка), ее голубые глаза безжалостно мерцали, как у Рутгера Хауэра в фильме "Попутчик". Входить в эту квартиру было все равно, что в лабиринт к Минотавру.

А тут папа забирает меня из продленки детского сада, за окном глубокая ночь. Кажется, это была осень или весна. Я плохо помню, потому что мы сели в автобус, и папа сказал, что меня дома ждет котенок.

Котенок! У нас котенок!

Больше я ни о чем думать не мог. Все было как во сне. Конечно, я хотел знать подробности. Мы ехали в автобусе сквозь ночной Вартовск, в сиянии огней, а я спрашивал:

- Папа, папа, а какой он?

- Ну... Маленький.

- Маленький! А какого цвета?

- Черненький.

- Черненький! - я не знал, куда деваться от нахлынувшего счастья. Что может быть лучше? Я еду в автобусе с папой и у меня есть черненький котенок.

- А лапки белые.

- Белые!

- Как носочки.

- Как носочки!

Как здорово, думал я. Какой красивый у меня котенок.

- Грудка тоже белая.

- Белая!

- Как манишка.

- Манишка! Ух, ты! Ничего себе! А что такое манишка?

Отец собирался ответить, но я уже не ждал:

- А что он делает?

- Играет.

- Играет! - надо же, котенок играет! И он мой. - А что он ест?

Отец вздыхал.

- Пьет молоко.

- Молоко!

Через пару дней я превратился в глубоко исцарапанное, но абсолютно счастливое существо.

Мой страх перед кошками исчез напрочь.

Мы с Ивашкой играли так, что со стороны это казалось заклинанием змей, только вместо королевской кобры был черненький котенок. Ивашка шипел, прижимал уши и держал лапу, готовясь отражать атаку. Я держал руку, готовясь его погладить...

Тут, кажется, должна играть мелодия Морриконе. И встречные крупные планы прищуренных глаз.

...Упражнение на реакцию. Стоило Ивашке зазеваться, как я молниеносно выбрасывал руку и гладил его между ушей. Стоило мне зазеваться, как у меня появлялась новая царапина. Мы могли играть так часами. У моей мамы появился новый привычный крик: "Оставь кота в покое!" – и легкий ужас при виде ребенка, точно обработанного с головы до ног командой крошечных Джеков Потрошителей. Царапины не сходили с моих рук (да и лица) годами.

Зато теперь я мог взять и погладить любую кошку. Даже сиамскую. Ха-ха. Кошка бабы Дины пряталась от моей нежности за коробками на шифоньере и только тоскливо кричала оттуда, пока я подтаскивал табуретку. Если бы мне по дороге попался тигр, я бы только порадовался. Кис-кис-кис. Иди ко мне, маленький. Ух, ты, какой клевый!

Кошки, увидев мой взгляд, теряли самообладание. Прятаться бесполезно, читалось в их мерцающих глазах. Этот все равно найдет и отгладит.

При этом я их не мучил. Нет, я их любил. Со всем пылом своей детской души.

К чему я это все рассказываю? В общем, если бы у меня в детстве была собака, я бы, может, и не женился... Тьфу, черт!

В смысле, если бы кроме кошки, мы завели еще и собаку, я бы вообще был обнаглевший.

111. Танцы народов-2. Пионер танцует вприсядку

В лагере спортивный корпус стоял отдельно от других зданий, а перед ним была небольшая площадь - на ней мы строились поотрядно во время линейки. "К поднятию флага..." и так далее.

На этой же площади проходили наши дискотеки.

Именно эта площадь стала местом эпической битвы двух музыкальных культур - старой советской, с опорой на народную и классическую музыку, и западной современной "бум-бум-бум... ай кэнт дэнс, ай кэнт нав".