Мое советское детство

Грохот басов против нежного розлива гармони (ладно, не такого уж нежного. Хорошая гармонь перекроет запилом десять магнитофонов, именно поэтому она незаменимый инструмент на большой деревенской свадьбе - от ста человек и выше. И в драке, кстати. Помню, мы с мальчишками сидим на бревне в Полетаево, мне было года три, и смотрим, как под наяривание гармони дерутся в деревенской пыли несколько подвыпивших мужиков - шла свадьба).

Настоящая битва культур, понятно, происходила в сердцах юных пионеров, а не на площади. Но на площади все это выглядело - гораздо нагляднее.

На ступенях там постоянно тусовались несколько модных пацанов. И стрижки подлиннее, и лица понаглее. И особое презрительное выражение в глазах - ты не с нами, мы крутые.

Рядом играл кассетник. Крутилась пленка. Что-то западное, конечно.

Я проходил мимо. Я думал, что эта музыка неправильная, а правильная - только народная и классическая. Мне так сказали по телевизору, а я тогда верил телевизору. Хотя с удовольствием смотрел передачу "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады" (и мне нравился Джо Дассен, например). Но...

Кто не хочет кормить свою культуру, будет кормить чужую.

И хорошо, если только культуру, а не армию.

Рок-н-ролл больше сделал для Америки, чем вся американская военная машина. Что уж говорить о Голливуде. В общем, вопрос тут был не музыкальный, скорее, а мировоззренческий - с кем ты, юный пионер? Что выберешь? Советский Союз, государство труда и народа, или загнивающий капиталистический Запад?

На тот момент я еще не понимал (да, в общем, и не задумывался), что битва уже проиграна. И никакая "Играй, гармонь", собиравшая по утрам целые семьи у экрана телевизора, этого уже не изменит. Запад на тот момент победил Советский Союз в главном - в сердцах советских людей. Все хотели импортное - шмотки, еду, музыку, яркие жевачки, машины, фильмы, развлечения. А знать международную обстановку, перспективы развития народного хозяйства, проблемы рабочего класса и цели пятилетки - нет, не хотели.

Это был день дискотеки. Кажется, последняя дискотека до отъезда из лагеря (ох, как я этого ждал — не дискотеки, конечно, а отъезда!).

Физрук вышел с гармонью. Мы аж все офонарели от такого поворота - несколько человек засмеялись. Физрук надулся, побагровел и пошел наяривать. Меха раздувались и вибрировали, толстые пальцы прыгали по кнопкам. Звук гармони взвился над алычевыми садами и окрестными виноградниками - где-то внизу, под горой, на которой стоял лагерь, селяне удивленно подняли головы.

Вот он, момент истины. Толпа пионеров сразу разбилась на два неравных лагеря.

Я видел огромный приплясывающий круг вокруг магнитофона - мальчишки, девчонки, даже пионервожатые. Там стучали барабаны, волнисто пела "ионика" и что-то выводил на английском высокий надрывный голос. Кажется, мне даже нравилась эта песня.

И второй, крошечный круг вокруг гармони. Несколько девчонок и пара воспитателей постарше.

Выбирай сердцем, как говорится. Я выбрал разумом. Я пошел к маленькому кругу.

Я шел и с каждым шагом понимал, что происходит что-то важное - для меня. Я никогда еще не танцевал публично (детсадовские танцы не считаются). И вообще был не особо публичным человеком, мне был лучше книгу, пару лучших друзей и укромное место, чтобы

Я бросился вприсядку. Единственный пацан среди танцующих с платочками девчонок.

Истово и яростно. В следующий момент надо мной, словно флаги над умирающим под огнем "Варягом", бешено взвились и затрепетали платочки. Моя яростная пляска словно плеснула бензином в маленький костер народного творчества. И он вспыхнул до небес.

Это был не танец, это был бой.

Когда другие расслаблялись и валяли дурака, я танцевал за свои убеждения.

Настоящая музыка – только народная.

Настоящее дело – счастье всего человечества.

Моя Родина – Советский Союз.

...Думаю, я тогда был твердолобым фанатиком. Я и сейчас не очень изменился, если честно. Настоящее дело - счастье человечества. Моя Родина - Советский Союз. А вот музыка может быть любой - главное, чтобы она делала человека лучше и чище. И рок-н-ролл - отличный выбор, я считаю. Как и "Ой, то не вечер", Beattles, Дассен и мелодии Бабаджаняна.

112. Эпилог

Видимо, это конец книги.

Но не конец воспоминаний. На самом деле у меня еще много историй о Советском детстве – и когда-нибудь, возможно, я расскажу их все.

Хотя мне все равно немного грустно.

Так мы и жили. Почему-то у меня странное ощущение, что тогда мир был больше. А сейчас он как-то... не усох, а словно стал более плоским, что ли. И свет точно приглушили. Это, конечно, неправильное ощущение. Просто мы выросли.

Кстати! На севере у нас колорадского жука нет – в отличие от Урала. Не знаю, почему мне вдруг захотелось сообщить вам эту новость. Но, кажется, это важно. На севере нет колорадского жука. Когда-то меня это очень сильно радовало.

Юность, она всегда рядом с нами, мне кажется. Заглядывает через плечо.