«Мое утраченное счастье…». Воспоминания, дневники

10 ноября — в салоне на Quai d’Orsay: празднование октябрьской годовщины. Большего безобразия я не видал. Билеты стоили довольно дорого, и я предполагал, что можно будет прослушать речи и насладиться артистическими выступлениями, как полагается, сидя. На самом деле билетов распродали столько, что невозможно было проникнуть в залу. Тоня, распорядительница, повела себя, как и всегда в таких случаях, с глупой заносчивостью и находила такую организацию совершенно нормальной. Потеряв бессмысленно два часа, мы поторопились отправиться домой, несмотря на уговоры Тони остаться на бал; впоследствии она созналась, что мы были правы.

11 ноября в половине пятого мы повидались с Марьей Ивановной Балтрушайтис: она вернулась после длительного пребывания в Royat[1348] (куда ездила для поправки сердца), и ей казалось, что есть улучшение. Она рассказывала очень образно, из чего складывалось ее существование, каким образом утром автокар забирал из отелей больных и развозил по лечебным местам: кого — пить воду, а кого — принимать ванны (она брала ванны), как автокар развозил их по домам, а затем — полный покой до следующего утра. Цены — очень недешевые и без гарантии: счет содержал кучу неожиданных приплат[1349].

Этой осенью 1946 года мы занялись все кандидатурой Petit на пост директора Биологической станции в Banyuls и профессора Сорбонны. Я уже рассказывал о твоем пребывании на Пасхе в Марселе у твоей приятельницы Deb Schachter, бывшей M-lle Nedeler, твоей товарки по Сорбонне. Патроном Deb оказался наш давний знакомый Petit, энергичный зоолог, работавший в одной из лабораторий Museum[1350]. Он исчез с нашего горизонта, отправленный в командировку на Мадагаскар. Вернувшись оттуда, он получил профессуру без кафедры в Марселе и заведывание морской станцией. Будучи левых убеждений, он во время войны работал в сопротивленческих организациях, сблизился с коммунистами и сам стал коммунистом. После освобождения он развил в Марселе большую политическую и журналистическую деятельность, и для него была находкой такая сотрудница, как коммунистка Deb, биолог, женщина с большой волей и энергией. Фактически она вела всю работу на морской станции, и Petit мог блистать на марсельском политическом небе.

Prenant и Teissier, побывав в Марселе одновременно с тобой, восхитились энергией Petit и решили провести его кандидатуру на освободившийся пост в Banyuls[1351]. Ты взяла на себя роль толкача в Париже в биологических кругах, а я — среди физико-математиков. Делать это было нелегко, и в этой среде нужно было проявлять много выдержки и такта: дело с самого начала приняло политическую окраску. Влиятельные реакционеры, как, например, старик Caullery, сейчас же стали подыскивать более сильных кандидатов. Это было легко. Если у Petit была большая энергия и организационные способности, то его научные публикации были совершенно среднего класса, и в научных учреждениях не было недостатка, особенно — в провинции, в научных работниках более высокого уровня и плохо устроенных. Таким был Abeloos, которого реакционеры выдвинули против Petit. Abeloos тоже был bolchévisant и даже одно время член партии, но он быстро перешел на троцкистские позиции, и Caullery говорил направо и налево, особенно — налево: «Вот смотрите, я вовсе не исхожу из политических соображений, для меня троцкист столь же чужд, как и коммунист, но я не хочу в наш парижский университет вводить le plus petit de nos biologistes»[1352]. Против Abeloos было много деловых соображений и прежде всего то, что он никогда не занимался вопросами морской биологии, не работал на морских станциях и не имел никакого понятия об обширном цикле проблем, с которыми придется сталкиваться директору станции в Banyuls.

У Petit по всей его деятельности был накоплен огромный опыт. И потому Prenant и Teissier могли с чистой совестью говорить, что на этот пост они предлагают самого крупного кандидата во Франции. Эти аргументы дали им ценного союзника — профессора Geassé, руководителя третьей зоологической кафедры в Сорбонне. Борьба была, однако, очень бурной. Перед каникулами голосование в совете факультета, далеко не полном, дало легкое преимущество Abeloos. Наоборот, в Commission Consultative[1353] по биологии (орган министерства) кандидатура Petit имела преимущество. После каникул голосование в факультете дало неопределенный результат, что являлось уже плюсом для Petit.

После ряда колебаний маятника в разные стороны потихоньку предложили Abeloos профессуру с кафедрой и заведыванием морской станцией в Марселе, и он почти на это согласился. Это почти согласие окончательно решило вопрос в пользу Petit. Однако перипетии этого долго тянувшегося дела естественно волновали Petit, и несколько месяцев он болтался между Парижем и Марселем, часто бывал у нас, плакался во все жилетки, и нам приходилось его утешать и поднимать в нем дух.