Мое возвращение к жизни

Велогонки, как я узнал,- очень сложный, полный интриг и гораздо более командный вид спорта, чем это выглядит со стороны. В этом спорте свой собственный язык, составленный из разных европейских слов и фраз, а также собственная - и весьма своеобразная - этика. В любой команде у каждого гонщика своя работа и каждый отвечает за ту или иную часть гонки. Самые медлительные гонщики именуются "прислугой", потому что им достается самая неблагодарная работа - "тащить" остальных на подъеме ("тащить" на велосипедном жаргоне означает закрывать собой остальных от ветра) и защищать лидера команды в различных сложных ситуациях этапа. Лидер команды - это главный гонщик, более других способный набрать скорость на финишном отрезке пути, имея за спиной 250 километров. Начинал я "прислугой", но постепенно выбился на роль лидера.

Я многое узнал о пелотоне - массивной группе гонщиков, где сосредоточена основная масса участников. Зрителям она представляется (когда проезжает мимо) пестрым, пульсирующим и жужжащим пятном, но внутри этого расплывчатого разноцветного пятна ежесекундно происходят стычки рулями, локтями, коленями, международного уровня интриги и сделки. Скорость пелотона варьируется. Когда все спокойно, эта толпа движется со скоростью 30 километров в час; гонщики неторопливо крутят педали и переговариваются. Бывает же, что от пелотона отрывается небольшая группа, и мы ускоряемся до 60 километров в час. Внутри пелотона между соперниками постоянно ведутся переговоры: ты протащи меня сегодня, я протащу тебя завтра. Уступи-и заведешь себе друга. Разумеется, сделки, компрометирующие тебя или команду, недопустимы, но, если можешь, помоги другому, и он отплатит тебе тем же.

Подобные взаимоотношения между спортсменами для начинающего гонщика могут быть сложны и двусмысленны, а порой и вызывать проблемы, и в начале 1991 года я получил на этот счет хороший, хотя и жестокий урок. Я планировал выступать в качестве любителя до Олимпийских игр 1992 года в Барселоне, а потом перейти в профессионалы. А тем временем на домашних соревнованиях я продолжал выступать за команду "Subaru- Montgomery". To есть официально я был членом двух команд: на международной арене выступал под флагом американской национальной команды, возглавляемой Крисом Кармайклом, а на внутренних состязаниях - под эгидой "Subaru-Montgomery".

Во время зарубежного турне национальной сборной в течение 1991 года я принял участие, среди прочего, и в престижной гонке "Сеттимана Бер-гамаска". Эта десятидневная гонка проходит по дорогам Северной Италии и открыта как для любителей, так и для профессионалов. Там участвовали некоторые из лучших велогонщиков мира. Никто из американцев никогда эту гонку не выигрывал, но, руководимая Крисом, наша команда была на подъеме, и нам казалось, что мы могли бы добиться успеха.

Была только одна проблема. Команда "Subaru-Montgomery" тоже участвовала в состязании, и я в своей звездно-полосатой форме оказался соперником гонщиков, которых привык считать своими товарищами по команде.

На первых этапах гонки общее лидерство захватил гонщик "Subaru-Montgomery" и мой друг Нейт Риз. Но я тоже был в хорошей форме и шел за ним по пятам. Я ликовал. Мне казалось, что лучше и быть не может: мы, друзья-соперники, возглавляем гонку. Но руководитель команды "Subaru-Montgomery" так не считал. Ему не нравилось, что я составляю конкуренцию Нейту, и он ясно дал мне это понять. В перерыве между этапами он вызвал меня к себе. "Ты должен работать на Нейта",- сказал он. Я непонимающе уставился на него. Неужели он действительно ждал от меня, что я возьму на себя роль "прислуги" Нейта? Но он имел в виду именно это. "Не атакуй". Слова звучали как приказ. После этого он прямо объяснил мне, что я обязан дать Нейту выиграть.

Я был всецело предан национальной команде. По сравнению с остальными командами мы были как бедные родственники - разношерстная компания, приютившаяся в крошечном отеле по трое в номере и не получавшая никаких денег. Наш бюджет был столь скуден, что Крис каждый вечер мыл наши фляги ("бачки") из-под воды и использовал их снова и снова, в то время как наши соперники из профессиональных команд, в том числе и "Subaru-Montgomery", выбрасывали свои уже после однократного использования. Если бы я выиграл "Сеттимана Бергамаска", это стало бы большой победой американского велоспорта и государственной программы его развития. Но руководитель моей профессиональной команды приказал не высовываться.

Я пошел к Крису и признался ему, что менеджер "Subaru-Montgomery" запрещает мне особенно усердствовать. "Лэнс,- сказал мне Крис.- Эта гонка важна прежде всего для тебя самого. Ты не можешь не атаковать. Это твоя гонка. Ты должен ее выиграть".