Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Что-то случилось? – спросил Виктор, отстраняя ее от себя и пытаясь заглянуть в глаза. – Алена Сергеевна?

– Витя… дети… их… их нет, – прорыдала Алена.

– Как это – нет? – не понял Боксер, встряхивая плачущую Алену за плечи.

– Я… я вышла в магазин… всего на двадцать минут… вернулась, а мальчиков нет, и дверь… открыта…

– Может, Мазей приезжал?

– Думаешь, он мог так быстро найти адрес? – с сомнением спросила Алена, пытаясь вытереть глаза рукавом блузки.

– Вы забываете о возможностях своего мужа.

Алена молча прошла в комнату и взяла мобильный. Но едва она набрала номер Мазея, как в дверь позвонили, и Виктор открыл. На пороге стоял Ванька с тремя охранниками.

– И ты здесь? – резанул он глазами Боксера. – Говорил я Грихе, что за тобой глаз да глаз нужен. Ладно, разберемся. Привет, Аленка, – кивнул он вышедшей из кухни Алене. – Давай без глупостей – собирай пацанов.

– А… разве не ты их забрал? – растерянно протянула Алена, прислоняясь к стене и чувствуя, как пол уходит из-под ног.

– Я?! Да я полгорода объехал, пока улицу эту нашел! Э-э, ты чего? – Мазей едва успел подхватить Алену под мышки и не дать ей упасть на пол. – Витька, что происходит? Дети где?

– Да хрен его знает! – скривился Боксер, ударив кулаком в стену. – Я тоже только подъехал. А она ревет здесь… в магазин, говорит, вышла на двадцать минут, вернулась – дверь открыта, пацанов нет. Мы подумали, что это ты уже успел…

– А-а, мать твою! – взревел Мазей, поддерживая Алену, чтобы не упала. – Конь, сука, больше некому!

– Я вспомнила! – вдруг очнулась Алена, вцепившись руками в пальто Мазея. – Вспомнила! Когда я из квартиры выходила, на площадке электрики работали! Точно – два парня в спецовках!

– Так ты чего молчала, дура?! – забыв о приличиях, заорал Мазей. – Глаз даю – люди Коня! Только когда они тебя выпасти успели?

– Я пять дней назад в кафе была с подругой, – вздохнула Алена. – Там ко мне подошел парень какой-то, велел с ним идти… Танька закричала, а он… застрелил ее… – вспомнив о гибели подруги, Алена снова заплакала.

– Так, времени мало, хорош реветь! – подстегнул Ванька, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Дальше что?

– С ним был…. мой бывший муж, – выдохнула Алена, стараясь успокоиться. – А он знает, где живет моя мать…

– Ух ты, смелый какой, – протянул Мазей, щелкая зажигалкой. – Ведь предупреждали: еще раз попадешься – не обижайся, похороним. А он, значит, к Коню метнулся… Ну, ладно, уже легче. Где твой бестолковый хорек обитает?

Алена назвала адрес, и Мазей кивнул охранникам. Те молча вышли из квартиры. Сам же Мазей прошел в кухню, по-хозяйски включил чайник, уселся за стол, подвинул к себе пепельницу.

– Что в коридоре застыли, голуби? – поинтересовался он, с усмешкой взглянув на Алену и Боксера. – Значит, так сделаем – Гришке пока звонить не станем, у него сегодня очень важная встреча…

– Мазей, надо позвонить, – прервал его Боксер. – Если с мальчиками что-то…

– Заткнись! – вскрикнула Алена, закрывая руками лицо, и Боксер, понизив голос, продолжил:

– Если вдруг – Грачу не объяснишь. Я бы позвонил.

– Ну, позвони, если такой смелый, – усмехнулся криво Мазей. – Только попутно объясни, какого хрена ты сам здесь делаешь без его приказа. Думаю, эта информация ему не очень понравится.

– Она вряд ли удивит его так, как то, что ты пытался скрыть от него пропажу детей, – парировал Виктор.

– Вы прекратите или нет? – прорыдала Алена, падая на табуретку и хватая сигарету из мазеевской пачки. – Что мне делать? У кого теперь мои дети?

– У Коня, я в этом почти уверен, – откликнулся Ванька, вставая, чтобы налить себе кофе. – Я даже знаю, зачем он это сделал. У него интерес с этим фээсбэшником. А имея на руках такой козырь, как дети Грача, он король, и все, чего захочет, Гриша сделает, потому что пацаны ему дороже.

– Пропадите вы все пропадом! – провыла Алена. – Вы все, с вашими деньгами, властью и всем остальным!

Она встала и отошла к окну, закурила, глубоко затягиваясь дымом. С непривычки запершило в горле, но Алена не выбросила сигарету, справилась с неприятными ощущениями.

– Ты зачем за сигарету схватилась? – покачал головой Мазей, отпивая горячий кофе и морщась. – Слушай, а сливок у тебя нет?

– Что? – не поняла Алена, поворачиваясь и глядя на него с недоумением.

– Сливок нет, говорю? Не могу черный кофе пить.

– А-а… нет, молоко только…

Алена бросила неприязненный взгляд на злополучный пакет с молоком, стоящий на столе, – именно из-за него она вышла из квартиры и оставила мальчиков одних… Она боялась даже подумать о том, что сейчас происходит с ее детьми, где они и у кого. Только бы никто не причинил им вреда, не обидел… Она опять впала в прострацию, перестала замечать и слышать то, что происходило в квартире. Боксер, взглянув на ее ставшее бледным и ничего не выражающим лицо, аккуратно увел Алену в спальню, уложил на кровать и набросил на ноги лежавший рядом на стуле плед.

– Поспите, Алена Сергеевна, все равно от вас толку мало…