Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

Дневник.

«Это были самые тяжелые пять месяцев в моей жизни… Даже не знала, что бывает так… Сегодня я наконец-то могу спокойно (или почти спокойно) писать об этом… Погиб сын… муж оказался в инвалидном кресле с приговором – пожизненно. Если бы не мама и не Виктор, я бы не справилась, у меня просто не хватило бы сил – ни моральных, ни физических.

Мы хоронили пустой гроб… маленький пустой ящик, и я старалась не думать о том, где сейчас на самом деле мой ребенок. Целую неделю я находилась в каком-то дурном сне, беспрерывно курила, пила успокоительные и постоянно плакала. Мама с Витькой с ног сбились, стараясь привести меня в чувство, но бесполезно. Даже к маленькому Ванечке я почти не подходила, не могла… И этот маразм продолжался бы и дальше, наверное, если бы не явился Мазей, серый после пятидневного запоя, заросший щетиной и злой. Увидев мои выкрутасы, он без слов врезал мне по лицу и, не дав опомниться, выволок во двор, запихал в машину, рявкнув водителю:

– В больницу!

Я даже возразить не успела, хорошо еще, что была не в халате, а в джинсах и майке с длинным рукавом. Однако для дождливой погоды наряд не совсем… Мазей тоже это увидел, снял кожаную куртку и бросил на заднее сиденье:

– Оденься. – Наблюдая за тем, как я утопаю в его кожанке, спросил: – Больно щеку?

– Нет…

– Ну, извини, погорячился я. Просто ты совсем распустилась, красавица, нельзя же так. Сейчас к Гришке пойдем, чтобы без дури у меня – улыбайся, даже если очень захочешь реветь, потом выйдешь – хоть весь город слезами залей, поняла?

Я согласно кивнула. Это был мой первый визит в больницу к мужу.

Увидев меня на пороге палаты, Гришка закрыл глаза и отвернул голову.

– Ты… не хочешь видеть меня? – с запинкой спросила я, обходя кровать.

– Я не могу тебя видеть… я слишком виноват перед тобой, чтобы спокойно смотреть…

Я молча села на корточки и заглянула ему в глаза. Говорить ничего и не нужно было – Грачев и сам все понял…»

– Алена! – голос мужа доносился откуда-то снизу, из кухни, и Алена отвлеклась от толстой тетрадки, сунула ее в ящик стола и побежала по лестнице.

Григорий в своей инвалидной коляске сидел посреди кухни, перед ним на полу валялись осколки кофейной чашки. Было воскресенье, Лариса взяла выходной, и в доме, кроме Алены и Григория, никого не было – Ванечка с Ниной Николаевной в сопровождении Виктора уехали в город, погулять в парке.

Алена присела на корточки, быстро собрала крупные осколки, выбросила в ведро. Поймав виноватый взгляд мужа, улыбнулась:

– Гриш, ерунда – подумаешь, чашка! Сам не порезался?

– Нет… – Григорий протянул руку и дотронулся до Алениной щеки. – Может, погулять выйдем?

– Да, родной, сейчас оденусь и помогу тебе.