Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

Известие застало Мазея в ситуации весьма пикантной – он был с женщиной. Да не просто с женщиной – с единственной и горячо любимой дочерью Коня Маргаритой. Эту девицу Ванька обхаживал с единственной целью – через нее подобраться как можно ближе к папеньке и свести с ним счеты. Ритка училась на втором курсе педагогического института, на инязе, часто сидела в расположенном неподалеку от корпуса их факультета кафе вместе с подружками. Охранником у нее был совсем молодой пацаненок, к которому хитрый Мазей моментально подослал шикарную девицу из фирмы досуга с заданием отвлечь внимание клиента настолько, чтобы тот забыл о своих обязанностях. Неглупая и опытная в подобных делах «досужница» с работой справилась.

Через неделю Иван получил возможность беспрепятственно подсесть в кафе за столик к Маргарите и завести знакомство. Симпатичный, одетый с небрежным шиком, Мазей произвел на девушку впечатление. Он не был наглым, не выставлял напоказ материальных возможностей, но и не скупился. Плюс к тому – смотрел на Ритку с обожанием, чего та со стороны сокурсников не видела, так как была откровенно страшненькой. Чуть полноватая, с жидкими рыжеватыми волосами ниже плеч, круглым, невыразительным лицом, слегка кривоногая, Ритка вниманием мужчин избалована не была. В результате комплексов, развившихся по поводу собственной внешности, характер у девушки тоже испортился, однако Мазей терпеливо сносил ее придурь, изо всех сил сдерживая желание врезать ей по лицу. «Ванька, не дури, – убеждал он себя. – Тебе нужен ее папаша, а не она сама, потерпи, сделай, что наметил, а потом забудешь эту страшилку, как дурной сон».

К его удивлению, спустя какое-то время Ритка в общении с ним стала совсем другой… Капризы исчезли, на губах, прежде собранных в скептическую ухмылку, появилась нежная улыбка, а в карих, глубоко посаженных глазах то и дело мелькало восхищение своим кавалером. Она доверчиво держала Ивана за руку, когда они гуляли по набережной, отпустив ее охранника на свидание с его пассией, и Мазей даже чувствовал вину перед девушкой. С одной стороны, он понимал, почему Ритка так привязалась к нему – дома она была окружена только охраной, никаких друзей и уж тем более поклонников, а тут взрослый мужчина, явно небедный, с возможностями. Но с другой… Это было странновато для дочери такого человека, как Конь. Неужели он никогда не говорил ей об осторожности?

И как раз сегодня Иван задал мучивший его вопрос девушке. Та, закрыв глаза, лежала на его руке в съемной квартире и отдыхала от предшествующих любовных упражнений.

– Конечно, говорил, – не открывая глаз, сказала она. – Но мне нет дела до его разговоров. Я его ненавижу, если честно. Что, странно, да?

– Ну, почему? – Иван потянулся к пачке сигарет и закурил, поставив пепельницу себе на грудь. – Такое часто бывает. Дети вообще неблагодарные существа.

Рита открыла глаза и села, глядя на лежащего с сигаретой в руке Мазея.

– Да? А за что мне быть ему благодарной? За то, что мать из-за него в петлю залезла в прошлом году? Или за то, что я живу, как в тюрьме? Ко мне даже девчонки из группы в дом приехать не могут – он не разрешает! И еще этого придурка Никиту ко мне приставил! Хорошо еще, что он какую-то девицу нашел, так теперь у нас пакт о неразглашении – я не говорю отцу, что Никитка шляется в рабочее время с телкой, а он молчит о том, что я с тобой встречаюсь.

Мазей засмеялся, притягивая Риту к себе свободной рукой:

– Ах ты, умница какая! Ловко придумала!

– Кстати, Вань… я давно спросить хочу… а ты – кто?

– В смысле? – не понял Мазей.

– По жизни кто ты? – уточнила Маргарита, заплетая в косичку длинные рыжеватые волосы.

– Бизнес у меня. А что? – насторожился вдруг Иван, которому не понравился странный блеск в Риткиных глазах.

– Да так… А ты не мог бы помочь мне?

– В чем?

Маргарита помолчала, словно собираясь с мыслями, а потом выпалила:

– Я хочу найти человека, который убьет моего отца, но не знаю, как это делается.

Мазей едва не задохнулся от изумления – эта девочка оказалась настоящей дочкой своего папеньки, во всяком случае, замашки такие же: нет человека, нет проблем.

– Ты соображаешь, что говоришь? – тихо и серьезно спросил он, развернув Ритку так, чтобы видеть ее глаза. – Да уже за одни только слова тебя могут посадить!

– Пусть! – ожесточенно выкрикнула она вдруг, закрывая руками лицо. – Уж лучше на зону, там хоть люди! – Она внезапно зарыдала.

– Дура! – вздохнул Иван, погладив ее по плечу. – Что ты мелешь? Тебе еще двадцати нет, а ты себе жизнь ломаешь. Киллера она для отца родного ищет!