Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Первый раз мертвеца увидела, что ли? Ведь в больнице работала.

– Там другое, – Алена передернула плечами, отгоняя неприятные мысли. – А таких покойников не видала.

– Ты езжай-ка домой, а мы тут сами. Я потом Витьку привезу, – распорядился Иван. – Нечего тебе здесь делать, ты и так слишком много взяла на себя.

– А Гришке я что скажу, почему без Боксера вернулась?

– Скажи, что я его к себе дернул, надо мне с ним пообщаться. Все, езжай отсюда, Аленка, время-то идет.

Он почти силой выволок ее из кабинета и усадил в «Мерседес», велев водителю ехать домой.

– Я потом тебе позвоню, – тихо добавил он, наклонившись к Алене, и та кивнула.

Дома ждал муж, всклокоченный и злой. Он сидел в своем кресле посреди гостиной и напряженно смотрел на дверь. Когда Алена вошла, Григорий заорал так, что она даже отшатнулась:

– Ну, и где ты была?!

– Гриша… ты почему кричишь?

– Потому что встать и врезать тебе не могу! А надо бы, наверное! Ты так и не ответила, где была! – трясясь от злости, продолжал кричать Грач.

Алена присела на корточки перед его креслом, уткнулась лицом в укрытые пледом колени и пробормотала:

– Гришенька, не надо, не изводи себя так, родной… Я ездила в город.

– Где Витька?

– Его Мазей зачем-то вызвал, скоро вернется.

– И что – он тебя одну оставил и уехал?! – возмутился Григорий, уже немного успокоившись.

– Я не одна, а с водителем вернулась. Ты ужинал? – перевела разговор в более безопасное русло Алена, и муж немного оттаял, погладил ее по голове:

– Не хочу один, тебя ждал, а ты все где-то блуждаешь. Куда моталась?

– В салон красоты, – соврала она, вставая. – Сейчас руки вымою, и пойдем ужинать. Лора не ушла еще?

– Нет.

Алена вышла в коридор и, оказавшись вне поля зрения мужа, перевела дыхание – обошлось. Она понимала, что не стоит говорить мужу об истинных причинах внезапной поездки в город, не стоит лишний раз напоминать Григорию о его состоянии, о том, что он уже совсем другой. Но и врать любимому человеку тоже было противно. Алена никогда прежде не скрывала от Григория ничего и теперь чувствовала себя не в своей тарелке. Но в глубине души была уверена, что поступает правильно, скрыв от мужа правду. Осталось только дождаться звонка Мазея и приезда Виктора, чтобы узнать, чем же кончилась сегодняшняя авантюра.

…Григорий уже ждал ее в просторной кухне – вечером они ужинали там, не заставляя Лору накрывать в столовой. Оставшись вдвоем, они старались как можно больше времени проводить вместе, словно начался второй медовый месяц. Григорий неохотно отпускал от себя жену даже на минуту, а сегодня она уехала почти на весь день, и он едва не сошел с ума от одиночества и тоски. И было еще кое-что… Грач боялся, что молодая, красивая женщина может вызвать интерес еще у кого-то, влюбится, уйдет от него. Это было самым страшным – потерять Алену и сына, потому что больше в жизни ничего не осталось. Ни фирма, ни друзья, никакие деньги – ничто не могло заменить семью.

Когда Алена, переодетая в длинный шелковый халат, спустилась в кухню, Григорий поднял глаза и улыбнулся:

– Ты так долго…

– Хотела платье надеть, а потом передумала.

– Не надо платье, ты в халате прекрасно выглядишь. Домашняя такая… – Он дотянулся до ее руки и чуть сжал.

Алена свободной рукой подвинула стул ближе к мужу, села и прижалась лицом к его руке:

– Грачев, я так тебя люблю, если бы ты только знал…

– Не уезжай больше так надолго, – хрипловато попросил он, касаясь губами ее щеки. – Так пусто дома, одиноко… я чувствую себя брошенным, никому не нужным инвалидом…

– Прекрати! – взмолилась Алена. – Не говори этого. Я не оставлю тебя, ты ведь знаешь…

– Все, Аленка, не буду больше, что-то распустился совсем. Давай ужинать, ты ведь голодная.

В самый разгар ужина приехал Боксер, вошел в кухню и остановился нерешительно на пороге. Алена подняла голову и напряженно уставилась в глаза телохранителя. Он понял ее беспокойство и чуть заметно кивнул.

– Я пойду к себе, Григорий Валерьевич?

– Зачем тебя Ванька дергал? – спросил Грач, отложив вилку и жестом велев Боксеру сесть за стол.

Виктор опустился напротив хозяина, и Алена с чисто женской заботой взяла тарелку, принялась накладывать в нее салат, мясо и гарнир.

– Что молчишь? Язык проглотил?

– Нет… просто Иван Николаевич просил…

– Та-ак! – чуть повысил голос Григорий. – Что за секреты опять? Думаете, если я из дома выйти не могу, так все, можно от меня дела свои скрывать?

– Григорий Валерьевич, дело не в том… не скрывать, просто пока не говорить, – нашелся Виктор, принимая из рук Алены тарелку.

– Успеешь пожрать, – грубо осек разозлившийся не на шутку Грач, и телохранитель послушно отложил вилку и нож, за которые было взялся. – Алена, выйди, – бросил муж, и она не посмела ослушаться, встала из-за стола и направилась в гостиную, в душе надеясь, что Мазей вместе с Боксером придумали правдоподобную версию.

Виктор проводил Алену взглядом, вздохнул чуть приметно и негромко сказал, глядя на закурившего сигарету Грача: