Могила в горах

Справа, в центре огромного участка, стоял зеленый двухэтажный дом с белыми дверьми и оконными переплетами. По крайней мере, когда-то они были белыми. Теперь же краска облупилась, и во многих местах просвечивало темное, пострадавшее от сырости дерево. На больших фрагментах деревянной обшивки дома краска тоже отслоилась, и дерево под ней кое-где казалось заплесневелым. Участок вокруг дома производил впечатление небольшого склада металлолома. Ванья увидела как минимум три скутера, на вид более или менее целых и пригодных для использования. Перед навесом для машин, построенным из поперечных балок и брезента, который в нескольких местах сдуло, в ряд стояли небольшой грузовик «Шевроле», белый автофургон и ржавая машина «Вольво-242». Между навесом и солидным сараем, напоминавшим маленький хлев, который, казалось, в любой момент может рухнуть, было на первый взгляд случайным образом расставлено разное оборудование. Дровокол, рубильная машина, газонокосилка, снегоочиститель и нечто бесформенное под большим зеленым брезентом. К темно-красной стене сарая были прислонены ледовый бур и пила для резки кустарника. По другую сторону сарая, за большой кучей дров, стоял батут, присыпанный прошлогодней листвой. За батутом виднелись мопед и спортивный мотоцикл, наполовину скрытые еще одним брезентом, и повсюду из неподстриженной травы и необработанных кустов торчал садовый инвентарь и какие-то небольшие агрегаты. Перед сараем сидел пес – норвежский серый элкхунд – крепко привязанный толстой веревкой. Как только они въехали во двор, он начала лаять. И лаял, не переставая.

Ванья и Себастиан вышли из машины и направились к жилому дому. Не успели они подойти, как дверь открылась, и на крыльце появился мужчина. Торчавшие из-под бейсболки длинные волосы обрамляли лицо, на котором прямо под глазами начиналась косматая окладистая борода, не дававшая возможности определить возраст мужчины. Он был одет во фланелевую рубашку в красную клетку и широкие зеленые брюки с множеством карманов. Из-под брюк торчали грубые ботинки. Ванья и Себастиан остановились. Мужчина спустился с маленькой лестницы, попытался утихомирить собаку, правда, безрезультатно, и подошел к ним.

– Что вы хотите?

– Вы Харальд Улофссон?

Мужчина кивнул.

– А вы кто такие?

Ванья представилась и представила Себастиана, предъявив полицейское удостоверение. Харальд даже не удостоил его взглядом.

– Ведь это вы нашли здесь сгоревшую «Тойоту» в октябре 2003 года?

– Возможно.

– Мы хотели бы о ней немного поговорить.

Харальд сплюнул рядом с Ваньей и засунул руки глубоко в карманы брюк. Он слегка раскачивался взад и вперед на пятках, глядя в землю так, что козырек бейсболки заслонял его глаза. Не требовалось психологического образования, чтобы увидеть, что мужчина перед ними испытывает от этой ситуации неловкость.

– Вы обнаружили машину утром тридцать первого октября, – сказала Ванья, доставая блокнот. – Что вы сделали, когда ее обнаружили?

– Позвонил в полицию.

– Вы спускались к машине?

Харальд вынул одну руку из кармана и несколько раз почесал ею бороду, надеясь создать видимость, что обстоятельно обдумывает вопрос. Будто он понял, что это важно, но дело было так давно, что ему требуется немного покопаться в памяти. На самом же деле он соображал, когда следует начинать лгать. Как много им известно? Может, вопрос о том, спускался ли он к машине, просто тест? Ему уже приходилось иметь дело с полицией, и в большинстве случаев он отлично выкручивался, отвечая уклончиво и односложно до тех пор, пока не выведывал, что им уже известно и что они хотят узнать. После чего он с легкостью подстраивал ответы и свою историю. Но сейчас перед ним стокгольмцы. Да еще из Госкомиссии по расследованию убийств. Он не знал, почему их интересует давняя авария, и спрашивать не намеревался. Он собирался твердо придерживаться роли немногословного, туповатого северного жителя. Подтверждать предрассудки. Будет отвечать на их вопросы. Уклончиво и односложно. Не отступать от старой, испытанной тактики, хотя противник и новый. Он решил, что рано или поздно ему наверняка придется отклониться от истины, но пока не стоит.

– Да, – ответил он, кивая про себя так, будто только что обнаружил где-то в дальних уголках памяти воспоминание о том утре. – Да, я спускался.

– До того, как позвонили в полицию? – спросила Ванья.

– Да.

– Зачем?

Харальд поднял взгляд из-под бейсболки и впервые за время разговора посмотрел Ванье в глаза.

– Чтобы посмотреть, нет ли там пострадавших.

Это все-таки было полуправдой. Харальд понял, что быстро приближается к границе, за которой потребуется лгать.

– Вы трогали что-нибудь в машине?

Огромный скачок. Он уже оказался на границе и балансировал.

– Пожалуй, нет, – ответил он несколько уклончиво, чтобы закамуфлировать ложь, удержаться на правильной стороне.

– Да или нет?

Она не сдавалась.

– Прошло девять лет, – попытался он.

– Сколько сгоревших машин с трупами женщин внутри вы с тех пор нашли? – с явным раздражением в голосе спросил пожилой мужчина рядом с ней. – Подозреваю, что ни одной. Правильно?