Могила в горах

Харальд переключил внимание. Встретился взглядом с мужчиной. Кажется, его зовут Бергман? До сих пор он молчал. Это что-то означает? Его вопрос вовсе не был вопросом. Это утверждение. У Харальда возникло ощущение, будто мужчина перед ним видит полуправду и дымовые завесы насквозь. Надо выбирать: или, или. Правда или убедительная ложь. Он решил начать с первого.

– Да.

– Женщина была поджарена до хруста, значит, щупать пульс причин не было?

– Да.

– Тогда, наверное, не так уж трудно вспомнить, трогали ли вы что-нибудь в машине.

– Да.

– Так вы трогали что-нибудь?

Пора лгать.

– Нет.

– Точно?

Харальд выразительно кивнул. Будто воспоминание вдруг стало очень отчетливым.

– Ну, я обошел вокруг, чтобы посмотреть, не выпал ли оттуда кто-нибудь, поэтому, возможно, машины касался, да, наверное, но внутрь я не залезал.

Он умолк – как показалось Себастиану, от изнеможения после такой длинной тирады. Мужчина снова сплюнул и опять переключил внимание на землю перед ногами.

Ванья смотрела на него испытующе. Последний ответ отличался от остальных. Это было рассуждение. Объяснение. Более подробный ответ, чем его спрашивали. Почти алиби. И затем опять опустил взгляд. Она как раз собралась спросить, есть ли у него оружие и, если да, то какое, но инициативу перехватил Себастиан.

– У вас есть дети?

Харальд поднял взгляд с неподдельным удивлением.

– Нет.

– А это? – спросил Себастиан, кивая в сторону батута. – Вы не похожи на любителя батутов.

– Несколько соседей хотели от него отделаться, – ответил Харальд, пожимая плечами. – Я собираюсь выставить его на продажу в Интернете.

Себастиан быстро огляделся. Никаких других домов в поле зрения.

– У вас нет никаких соседей, – заключил он.

– Чуть подальше. – Харальд неопределенно показал рукой через плечо Себастиана.

Себастиан повернулся к Ванье, встретился с ней взглядом и понял, что она думает то же, что и он.

– Он врал.

Ванья сосредоточенно вела машину от одинокого дома обратно к большой дороге.

– Я знаю, – ответил Себастиан. – По крайней мере, про батут.

– Думаешь, он ворованный?

Себастиан пожал плечами.

– Может, украл не он, но скажем так, я не думаю, что у него имеются чеки на все барахло, валяющееся на этом участке.

Ванья кивнула. Воровство или хранение и сбыт краденого. Либо, либо. Первый человек, оказавшийся на месте аварии, довольно своеобразно трактовал понятие частной собственности – это могло прояснить несколько вопросов из расследования.

– В машине не нашли сумочки, – сказала она, бросив взгляд на Себастиана. – И бумажника тоже.

– Он мог сгореть.

Конечно, вполне возможно, но Ванья была в этом далеко не убеждена. Насколько она смогла увидеть, расследование пожара в машине проводили очень тщательно. Ей казалось, что они обязательно обнаружили бы остатки сумочки или бумажника, если бы таковые там имелись.

– Материал из полиции Оре лежит на заднем сиденье. Проверь, не нашли ли в машине каких-нибудь отпечатков пальцев, которые не удалось идентифицировать.

Себастиан обернулся и с некоторым трудом достал папку, соскользнувшую к задней дверце с противоположной стороны.

– Надо чтобы Билли еще проверил, есть ли у него какое-нибудь оружие, – сказал Себастиан, повернувшись обратно и открыв взятую с заднего сиденья папку.

– Естественно, есть, здесь ведь каждая собака охотится.

– Не с пистолетом.

Ванья опять кивнула. Она вдруг обрадовалась, что не успела спросить Харальда об оружии. Он мог бы воспротивиться тому, чтобы они обыскивали дом, а если бы они не вошли в дом, то он смог бы спокойно отделаться от оружия после их отъезда. Теперь же он даже не знает, что они ищут. Внезапно ей показалось, что поездка в Оре, представлявшаяся поначалу бесперспективной, на самом деле может кое-что дать. У Ваньи зазвонил телефон. Она достала его и быстро взглянула на дисплей.

«АННА»

На мгновение она задумалась, стоит ли отвечать. Ей хотелось продолжить разговор с Себастианом о деле. Обсудить со всех сторон то, что им известно, их предположения и то, что следует попытаться узнать. Мать либо хочет просто немного поболтать, а в данный момент у нее нет на это сил, либо ее что-то тяготит, беспокоит, но на это у нее тоже нет времени. Она не хотела терять концентрацию.

– Ты что, не собираешься отвечать? – поинтересовался Себастиан, бросив взгляд на телефон в ее руке. – Анна – это вроде твоя мама?

– Да.

– Почему ты не хочешь поговорить с мамой?

Ванья вздохнула. Типичный дурацкий вопрос психолога – типа: Tell me about your childhood[10]. Если альтернатива – всю дорогу обратно слушать догадки и психологические рассуждения Себастиана по поводу ее отношений с Анной, то проще ответить.

– Привет, – сказала она, изо всех сил стараясь изобразить радостный голос.

Едва услышав мать на другом конце провода, она поняла: что-то случилось. Что-то очень страшное.

– Ты хочешь уехать обратно в Стокгольм?