Могильный Алхимик

– Клагорат – может быть, а я смогу. У него нет под рукой девственной алхимической крови, а у меня есть.

– Что у тебя есть? – Лунас поморщился.

– Специальная смесь на основе снадобий Лесного Королевства, заряженная алхимической энергией. Ее синтезировали, чтобы язычники больше не приносили в жертву Дикой Магии живых существ, а лишь смешивали несколько капель их крови с сывороткой и окропляли ею алтарь. Я узнала об этом еще в Ноубле от господина Ре́та Мельде́ри [22], но не думала, что мне когда-нибудь такое пригодится. Я добавила свою кровь в эту смесь, и мы с Сирнеусом зарядили ее нашей энергией, чтобы обмануть свадебную руну. Мы как бы разыграли первую брачную ночь. Как видишь, все получилось. – Лиар мельком глянула на свою руку.

– Так вот, что означал кинжал и красная вода… Ну допустим, но как это поможет открыть хранилище отсюда?

– Девственная кровь обладает одним из самых мощных зарядов алхимической энергии, уступая разве что материнской во время родов. Она усиливает действие рун в десятки раз. Поэтому если нарисовать ею круг, то…

– Я понял, – сосредоточенно прервал ее Лунас. – План принят, идем. В конце концов, лишь тот, кто рискует, седлает пегаса.

Лиар облегченно вздохнула и радостно улыбнулась. Вот теперь это была его любимая сестренка.

– Но это не значит, что я извинюсь перед Фелом. Или Сирвусом. Или как его там… – предупреждающе добавил он.

– Хорошо. Думаю, это я тоже возьму на себя.

* * *

– Погодите, что? Он – лекарство? – сама не веря в свои слова, спросила Айсин, скептически разглядывая Семперов.

Она расхаживала из стороны в сторону, продолжая сжимать руки на груди, будто это могло помочь ей отгородиться от новостей. Лунас, прислонившись спиной к холодной стене подвала, косо поглядывал на Сирнеуса. Эльвия тоже молчала и лихорадочно теребила свои браслеты.

– Не совсем, – терпеливо отозвалась Лиар. Всем своим видом она излучала спокойствие и уверенность, и только это не давало Айси обозвать весь разговор дичью и здесь же на месте скрутить Фела.

– Как это вообще тогда работает?

Сирнеус смотрел на них так, будто плелся на эшафот, как вдруг процессию остановили в нескольких метрах от виселицы и стали решать вопрос о его помиловании. Он облокотился левой рукой о колени и подпер подбородок кулаком. Кровь на его лице уже запеклась и напоминала потрескавшуюся красную глину.

– Еще когда в Лауне жили импалы, их достойнейшие шаманы объединялись с Осколками душ павших воинов, чтобы те помогали им в сражениях. Маги использовали суть этого объединения, когда научились создавать ловушки и привязывать к себе горогонов, – Лиар указала на Амантес Лунаса.

Айсин покачала головой и спустя мгновение облекла свое недоумение в слова:

– Допустим, просто допустим, Фел… то есть Сирнеус, действительно Осколок, который, как ты утверждаешь, может помочь в создании лекарства от могильного вируса. Но это все равно не объясняет, почему он работал на Подражателя и можно ли ему вообще верить? – она подозрительно уставилась на Феликса, такого знакомого и такого чужого.

Сирнеус жадно поймал ее взгляд, словно пытался что-то донести только ей одной, и сказал:

– Со-Здатель поместил мой Осколок в тело этого юного мужа, дабы я исполнил свою миссию…

– Да хватит уже талдычить про свою миссию! – внезапно взорвалась Эль. – Айси тебя спросила вообще о другом!

– Я сожалею о твоей утрате, Эльвия, – невозмутимо ответил Сирнеус. – Однако твоя злость ничего не изменит… Я не работал на Подражателя в обычном разумении этого слова. Он обманул меня и пытался удержать футаркским обетом от вмешательства, дабы использовать твою кровь для пробуждения Ярен. А если пробудится эта ведьма, могильный вирус вновь прокатится по всей Нее́ре и в этот раз выкосит всех магов.

Айсин показалось, что в глазах Сирнеуса мелькнуло что-то кровожадное, но она тут же отогнала эти мысли. Еще бы на лице не появилась тень ужаса, когда обычное дело грозило обернуться настоящим геноцидом. Возможностей слова «катастрофа» тут явно не хватало. Она прекрасно понимала Сирнеуса, и именно это понимание переключило рубильник в ее голове. Она посмотрела на него по-другому, не как на потенциального врага, а как на возможного союзника, который поможет спасти тысячи невинных жизней.

– Но почему я? – грубо спросила Эльвия, все еще недоверчиво глядя на Сирнеуса сверху вниз.

– Ты – внучка его врага, как мне думается. Разменная монета, которую можно использовать. Кроме того, насколько я могу предположить после разговора в арестантской, твой дед оказался не так прост. Вполне вероятно, он был одним из извлекателей, раз дар Ги́тера До́митора теперь разделен на вас двоих.

При слове «извлекатели» Лунас скривился, как от боли.

– Гнусные ребята, – глухо пробормотал он. – Если твой дед и правда извлекатель, Уголек, то можно понять, почему этот Гитер на него взъелся. А потом и на тебя. Остаться без дара и выжить… хмм, даже представить себе не могу, какое это мучение.

Лиар серьезно кивнула, подтверждая слова брата.