Могильщик. Цена покоя (СИ)

Могильщик вышел на тракт и пошёл по ровным дорожным плитам. Без препятствий выбрался на мост. Никаких опасностей, туманов или русалок-людоедов, о которых рассказывали друг другу жители Последнего Причала в таверне. Если дорога сохранилась после войны, она простоит ещё сотни лет…

Правая нога ушла в пустоту. Велион инстинктивно всплеснул руками, тщетно пытаясь за что-то уцепиться, и рухнул с моста. Он едва не плашмя вошёл в ледяную воду. Здесь было неглубоко, и вытянутые перед собой руки с приличной силой врезались в дно. В этот же момент его потащило за собой течение.

Бешено молотя руками и ногами, могильщик вынырнул. Рюкзак, плащ, повисшая на завязках шляпа мешали ему, но куда им было до течения, сразу же сбившего его с ног. Второй раз Велион вынырнул уже за мостом, где речка разливалась вширь. Вода доставала до подбородка, течение сильно ослабло, но в этом месте до берега было добрых шестьдесят футов. Могильщик вернул едва не задушившую его завязками шляпу на место и побрёл к берегу, сплёвывая мерзкую горькую воду, сильно отдающую тухлятиной.

Выбравшись на берег, едва не ставший утопленником Велион оглянулся на мост. Стоит, никаких следов разрушения. Никаких дыр. Выругавшись, могильщик бегом бросился к тракту. С одежды ручьями стекала вода, его колотило от холода, зуб не попадал на зуб, и чтобы не прикусить язык пришлось с силой сжать челюсть. Что с припасами — непонятно, и под рукой нет ни единой сухой ветки. К счастью, очередной храм находился всего в полумиле. Здание окружено какими-то зарослями, которые сгодятся в костёр, а тракт не пострадал во время войны, и дорога много времени не займёт.

Через минуту уже левая нога угодила в выбоину, и могильщик растянулся на неровной поверхности дороги. Поднявшись, он выругался во весь голос. Кажется, он понял, в чём дело. Ровная дорога и целый мост — лишь морок, иллюзия, причём, если никаких магических эманаций не видно, значит, источник этого морока не здесь. Вглядевшись, Велион увидел настоящую дорогу — местами выщербленную, но всё же довольно ровную. Значит, согреться на бегу не получится, придётся идти медленней, внимательно глядя под ноги. Скрючившись и скрестив руки на груди, могильщик поковылял к храму. Он успеет набрать дров и сложить костёр ещё засветло. Подмоченные припасы ещё какое-то время можно будет есть. Пока всё в порядке. Лишь бы добраться до убежища и обсушиться…

Кажется, дорога до храма заняла целую вечность. У могильщика зуб на зуб не попадал, когда он ввалился в пустой дверной проём. В нос ему ударил запах дыма и жареного сала.

— Как водичка? — раздался резкий женский голос. — Лучше не шевелись, у меня арбалет, и я хорошо стреляю.

— Верю, — просипел Велион. Он поднял руки, как бы это ни было сложно из-за бешеной дрожи. Показать, что они пусты, было не главным. Главное, чтобы женщина, сидящая у костра, увидела чёрные перчатки, ведь рядом с ней лежала очень похожая пара.

— Знаешь, — медленно произнесла обладательница перчаток, так и не опустив арбалета, — я считаю, что могильщики — обычные люди, хотя люди, называющие себя обычными, так не считают. А это значит, ты можешь оказаться ворюгой, убийцей или насильником, а может, и всем вместе.

— Не думаю, что многое можно своровать у человека, который идёт в Имп, — дёрнул головой могильщик.

— И откуда ты знаешь, что я только иду в Имп, а не возвращаюсь?

— Я нашёл твои следы, им не больше двух дней. Ты бы не успела дойти до города и вернуться.

— А ты внимательный, — хмыкнула женщина. — Но убить могут и за пару грошей, которые валяются у меня в кармане. Или, например, за этот прекрасный обед из жареной свинины, сухарей и кипятка. А может, ты всё-таки насильник?

— Я не собираюсь тебя насиловать, — прошипел Велион. Если бы могильщица захотела его прогнать, то не стала бы с ним разговаривать. Так на кой хрен тянуть время? — Я могу добавить к твоему прекрасному обеду сушёных овощей. Только их нужно заново высушить, так же, как и мою одежду.

— Чёрт с тобой, иди сюда. Только оставь оружие у входа.

Велион трясущимися от холода руками снял ножны с пояса и не глядя выбросил их. Однако пока он медленно шагал к костру, могильщица продолжала в него целиться. Арбалет она опустила только, когда могильщик подошёл к костру и принялся сдирать с себя одежду.

— Вот, возьми. — Женщина протянула могильщику сухое одеяло.

Велион разложил свою одежду рядом с костром и открыл рюкзак. К счастью, он хорошо его зашнуровал, и воды внутрь проникло совсем немного. Но стоило развернуть один из свёртков, как в ноздри ударила тяжёлая едкая вонь, от которой засвербело в носу. Плесень поразила уже всю еду и, кажется, начала превращать её в самое себя. Могильщик выругался.

— Кажется, обойдёмся без мокрых сушёных овощей, а? — проворчала женщина, зажимая нос. — Выкинь это дерьмо подальше.

Велион выбросил все свёртки с едой на улицу, отойдя на добрую сотню шагов от храма. Вернувшись к костру, он, наконец, протянул руки к огню и тяжело вдохнул, стараясь унять дрожь.

— Не время для купания? — усмехнулась женщина.

— Да.

— Говорят, рождённый для виселицы не утонет.