Могильщик. Цена покоя (СИ)

— Дважды? — переспросил Грест. — Но разве ты не мог вынести всё ценное за один раз?

Велион коротко хохотнул.

— Зачем? И ты думаешь, будто за все эти годы я был здесь единственным? Нет, парень, так это не работает.

— Не работает?

Могильщик пожал плечами.

— Ну вот, представь. Приходишь ты на могильник. Собираешь весь хабар, до которого смог дотянуться, и уходишь. Приходишь в какую-нибудь деревню, где есть трактир, девки и, главное, скупщик, торговец антиквариатом или любой пройдоха, готовый выкупить у тебя добро. Ты продаёшь добро, идёшь в трактир, где ешь, пьёшь, а потом снимаешь девку. И так несколько дней кряду. Деньги кончаются, и тебе опять приходится идти на могильник.

И вот тут начинаются все проблемы. Во-первых, может оказаться так, что тебе нечего там взять. Может быть, ты всё вытащил в прошлый раз. А может, есть-то, вроде бы, и есть что, вот только если возьмёшь, сдохнешь, и никакие перчатки не помогут. Во-вторых, местные, пронюхав от того же антиквара, что ты могильщик, ждут тебя с парой дубин на обратном пути. Или антиквар сам нанял парочку местных, чтобы они порыскали в твоей сумке. Или, если местные пронюхали об этом сами, они ждут тебя уже после антиквара — так можно забрать все деньги, которые ты заработал, а не ту часть, что обещал антиквар, причём, в виде звонкой монеты, а не бронзовых столовых приборов.

— Такое часто бывает? — с ужасом спросил Грест.

— Не особо, — пожал плечами Велион. — Всё-таки, если слишком часто так поступать, пойдёт слух. Или могильщики закончатся. С кем тогда торговать? У тебя самого-то как было? Деньги, понятное дело, в карман, ну, кроме той части, что следует отдать местному бонзе, а украшения куда? Барыге, правильно? И часто тебя пытались кинуть, не заплатив ни монеты? Или вообще убить?

— Бывало пару раз. Но не очень часто, иначе… — бывший воришка усмехнулся. — Иначе барыге будет с не с кем торговать в следующий раз.

— Вот. Поторговаться, попробовать наебать друг друга — это святое дело, все так делают. Но наглеть всё же себе дороже. Слушай дальше. В-третьих, ты можешь не дожить даже до того момента, когда у тебя кончатся деньги. Можешь пройти с ними всего пару шагов от лавки антиквара. Тебя просто пришьют местные. Чтобы не таскался тут. И не таскал с могильника всякие проклятия, а то, не дай боги, коровы перестанут молоко давать, или помрёт кто, или беременная баба разродится не вовремя, а то и вообще родит неизвестно кого. Полено или кошку.

— А так бывает?

— Бывает, — кивнул Велион. — Чтобы бабы поленья рожали, не слышал, это чушь, конечно, байки, но люди верят. Но ты можешь притащить с собой какое-нибудь дерьмо, как два пальца обоссать. Или на себе, что ещё хуже. Помни, тебя не любят уже за то, что ты ходишь и тревожишь старые кости, большинство уверенно — это дурной знак. А ты прибавь к этому ещё всякие небылицы. Сам не раз слышал, от жреца и его помощника в том числе. — Велион снял с пояса бурдюк с водой и надолго к нему припал. Напившись, продолжил:

— А теперь представь себе такую ситуацию. Ты прошёлся по могильнику, но что-то пропустил — тень от солнца не так лежала или просто не по глазам пришлось. Или в прошлый раз решил не брать или вообще бросил какую-то мелочёвку, потому что рюкзак полон был, а сейчас живот липнет к позвоночнику, и любая мелочь, на которую можно купить еды, сойдёт. Или нашёл ты кубышку с золотом, а достать её невозможно, но какой-то олух был здесь две недели назад, полез к ней и снял проклятие ценой своей жизни. Вот потому и ходим от могильника к могильнику, не оставаясь надолго на одном месте. Может, дело в проклятии и есть, но чаще всего так просто выгодней и риска меньше.

— А проклятие, оно правда есть? — спросил Грест, скребя отворот сумки, в которой лежали перчатки.

— Сам-то не почуял, когда в первый раз надел перчатки?

— Что-то почуял…