Могла быть другая история

А танк нёсся прямо на меня. Меня подхватила неведомая сила и потащила меня в сторону танка. Я прошёл сквозь танк, и мне ничего не сделалось. Когда меня протаскивало сквозь танк, я успел заметить перекошенные от страха лица танкистов. Мне даже показалось, что один из них упал в обморок. Меня притащило и поставило рядом с остальными членами нашей команды. Я взглянул на часы — они показывали полночь, хотя вокруг был день. Дальше началось такое, по сравнению с чем взрыв «Прометея-2» показался просто праздничным салютом.

***

Огненный океан бушевал вокруг нас, но не причинял нам никакого вреда. А вот танки, грузовики — всё это взлетало в воздух. Грузовики рассыпались на пылающие ошмётки прямо на шоссе. Танки, охваченные пламенем, взлетали вверх и терялись в закрывающих небо клубах зловещего огня и чёрного дыма. Оттуда, сверху, сыпались их куски.

Я посмотрел на часы — они показывали восемь часов утра. Абсурд! Главное, мы всё ещё живы…

Данилка вышел прямо из бушующего пламени. Он всё-таки вернулся к нам, но вернулся совсем другой. Он помолодел года на три. Точно, на три. Он был в чёрных шортах и ярко-жёлтой футболке. Как тогда, перед началом учебного года во втором классе. Ну, когда мы попали на Планету Кентавров.

Он подошёл к нам и сказал:

— Идите за мной.

— Куда? — еле выдавил из себя Игорь.

— К порталу времени. Вы вернётесь в своё время, но на шестнадцать лет раньше старта «Прометея-2». На большее у меня сейчас не хватит сил.

Я спрашиваю:

— Данил, а что происходит? Вот всё это, всё что вокруг?

— Происходит возмездие. Они меня разозлили и получили заслуженную кару. Именно такое должно происходить со всеми убийцами. Идёмте скорее, пока портал не закрылся.

Виктор хотел что-то спросить, но Данилка не дал ему договорить, сказав:

— Не надо вопросов. У нас нет времени. Я и так отмотал назад три года, чтобы построить этот портал. Вы же не хотите, чтобы я сейчас стал младенцем или совсем исчез?

Мы этого, конечно, не хотели, поэтому больше не задавали вопросов. Мы пошли с Данилкой. Примерно через сто метров пути перед нами возник чёрный прямоугольник размером с обычную комнатную дверь. Данилка сказал, что это и есть портал времени. Он велел нам по очереди заходить туда. И мы пошли, сначала Игорь, Вадим и Валя. Потом пилоты, Варданян и Рич. Мы с Борисом и Виктором пошли уже за ними, но я увидел, что Данилка даже не собирается идти с нами. Я остановился и спрашиваю:

— А ты?

Он в ответ:

— Я остаюсь.

— Как остаёшься?! Опять?!

— Саня, я остаюсь. У меня есть тут с кем посчитаться. Иди, мы всё равно встретимся. Это случится позднее, но никто из вас даже не ощутит этого времени. Иди скорее. У меня силы уже на исходе, мне уже трудно удерживать портал.

В общем, я вошёл в портал последним, а Данилка остался там, в далёком прошлом.

Глава 17. Пробуждение

— Мережкин! Просыпайся! Уже урок идёт!

Это был голос нашей учительницы Валентины Васильевны. Я открыл глаза. Представляю, какой у меня был вид. Глядя на меня, весь наш четвёртый «А» чуть не попадал от смеха.

Я огляделся вокруг. Посмотрел на парту позади нашей с Танькой Веденеевой. Странно. Игорь и Вадик выглядели заспанными и ошарашенными не меньше моего. «Странно, а они-то почему? Со мной всё ясно. Вот уж приснилось, так приснилось! — подумал я. — Да, дела… Будто не сон был, будто всё на самом деле».

Я взглянул на парту, за которой всегда сидел Овсянников, но его там почему-то не было. За его партой сидели брат и сестра Колян и Наташка Родины. «Хотя… они же всегда там сидели. А Данилка?! Он ведь тоже там сидел. С Наташкой. А Колян всегда сидел за следующей партой. Прямо за ними… Нет, всё-таки они там сидели. Ничего не понимаю!»

Я ещё раз осмотрел весь класс — Овсянникова в классе не было. А Валентина Васильевна говорит:

— Мережкин, хватит озираться по сторонам. Ты что, не спишь по ночам? А ты, Сорокин вместе с Музыкантовым. Вы тоже ночью не спите, как и Мережкин?

— Что это, спим, — Ответил Вадик. Ну и мы с Игорем тоже сказали, что спим. А Валентина Васильевна:

— Почему же тогда на уроках засыпаете. Вместо столовой всю большую перемену проспали, все тридцать минут. Никак добудиться не могли, как ни старались. Ещё и на уроках спите.

Потом обращается ко мне:

— Ну, ты, Мережкин, домашнее задание по математике, конечно, не сделал.

— Не помню, — говорю.

А я и правда не помнил, сделал я задание, или нет. Хотя нет, вспомнил, что не сделал. Никак не получалось решить ту противную задачку. Я вспомнил её содержание и поразился: задачка-то проще пареной репы. А Валентина Васильевна вызывает меня к доске:

— Раз не помнишь, — говорит, — иди решать задачу. Тебе хоть несколько троек получить бы, чтобы не остаться на второй год.

Я встал, вышел к доске, взял мел. Валентина Васильевна продиктовала условие: